— Ты договорила?
Прищурившись, Порция пару секунд раздумывала над вопросом, и лишь затем кивнула.
— Во-первых, — начал Купер, осторожно к ней приближаясь и стараясь не испугать резким движением, — я ничего не прошу тебя из себя строить. И мне все равно, нравятся ли они тебе или нет. Раз нравятся, дружи с ними в свое удовольствие, если хочешь, можешь хоть сейчас устроить клуб по интересам.
— Тогда почему ты так торопился увезти меня от них подальше?
Купер невольно залюбовался написанным на ее лице непониманием. Как можно быть настолько наивной?
— Я не хочу, чтобы ты проводила с ними слишком много времени, потому что хочу тебя защитить.
— Защитить от них?
— Стиви Трэвор настоящий бабник, и стоит вам остаться наедине, как он за пять минут уговорит тебя вылезти из штанов.
Несколько секунд Порция пристально его разглядывала, а затем звонко рассмеялась.
— Ты боишься, что я пересплю со Стиви? Но это же глупо!
— Я видел его в деле. Поверь, он умеет добиваться своего.
— Но он же настоящий щенок! Большой и шумный! Да при этом еще и на целый десяток лет меня младше. Он ребенок.
— Рад, что тебя все это так забавляет.
Покачав головой, Порция улыбнулась:
— Да он и сам не станет меня соблазнять! Это же глупо!
— Это не глупо. И эта мысль сводит меня с ума.
— Сводит с ума? — едва слышно переспросила Порция.
— Да. — Застыв в двух шагах от нее, Купер пристально разглядывал женщину, которую не видел целых две недели. Почему-то ему казалось, что с их последней встречи прошла едва ли не целая жизнь. Что это с ним? Ведь они знакомы не один десяток лет, и раньше Купер при желании всегда мог выбросить ее из головы. Так почему он вдруг жить без нее не может? Купер старательно впитывал в себя ее образ, которого ему так не хватало все эти дни.
— Может, я еще и извиниться должна?
— Нет, но почему-то одна мысль о тебе с этими парнями, да даже и не только с этими, одна мысль о тебе с любыми парнями сводит меня с ума от ревности.
Во взгляде Порции скользнула какая-то неуловимая тоска.
— Купер, мне очень жаль, что ты так чувствуешь, но все это не имеет ко мне никакого отношения.
— Ты издеваешься?
Упрямо сжав губы, Порция отошла на несколько шагов.
— Ты сам сказал, что не хочешь никаких серьезных отношений. И за пределами спальни тебе нет до меня дела. Или ты уже забыл, что мы договаривались не давить друг на друга? Помимо всего прочего, это значит, что ты не будешь ревновать. У мужа есть право ревновать. И у парня. Но не у тебя. Ты всего лишь хотел затащить меня в кровать, и тебе это удалось, но все это сводится лишь к моему телу. Ко мне самой это не имеет никакого отношения.
— Так для тебя все действительно сводится только к сексу?
— А для тебя нет?
— Если мне нужно было бы лишь твое тело, я уже давно сумел бы до него добраться — вместо того чтобы годами мучиться, сознавая, что ты любишь своего мужа, приходящегося мне братом. Я хотел далеко не только тело, и не из-за него не спал по ночам. Все из-за твоих смешных причуд. Из-за твоей гордости, упрямства и сострадания. И из-за непрошибаемого стремления все и всегда делать правильно. Из-за тебя самой.
Выпалив все это на едином выдохе, Купер рассмеялся. Ведь если бы он точно не знал, что любви не существует, он бы первым сказал, что это слова по уши влюбленного мужчины.
Глава 13
Слушая признания Купера, Порция сразу же придумала сотню причин, по которым ей не стоило бы влюбляться в него еще сильнее, но она просто ничего не могла с собой поделать и с каждым еловом влюблялась все сильнее и сильнее. А потом не выдержала и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам.
И Купер с готовностью ответил, нежно дразня и настойчиво лаская ее, пока Порция не приоткрыла губы, впуская его в себя, чтобы насладиться умелыми прикосновениями пахнущих мятой губ и языка. Купер целовался так же, как и делал все остальное. С уверенностью, едва ли не переходящей в зазнайство, и невероятным умением.
В его действиях не было и намека на сомнение, словно он знал, что делает именно то, чего она хочет. И Порция действительно хотела именно этого.
Но на этот раз его прикосновения и ласки были гораздо грубее и жестче, словно он хотел ее так сильно, что уже не мог полностью контролировать свои действия.