Во многом они сходились: им обоим нравились фильмы Чарли Чаплина, оба любили читать, хотя и разные книги, не особенно увлекались политикой, но терпеть не могли расизма. В общем, по приезде в Тулузу они уже могли сказать, что отнюдь не поверхностно знают друг друга.
Маленький ломбард находился на левом берегу Гаронны, неподалеку от Старого моста. Его владелец, трусоватый толстячок, по-видимому, изо всех сил пытался быть в ладах с законом. Он с превеликой готовностью принес искомое кольцо, накануне сданное под залог, и заискивающе поглядывал на носителя полицейской формы.
Зоэ взяла в руку тонкий золотой ободок с изумрудом — и вскрикнула. Она догадалась, почему для начала преступник выбрал именно это кольцо: оно было наименее приметным из всех, совсем простеньким.
— О Господи! Значит, он начал их продавать!
— Кто — он? — быстро спросил Оливер, впиваясь глазами в побледневшее лицо Зоэ.
— Вор, — на мгновение замявшись, ответила молодая женщина. — Ну, тот, кто украл драгоценности.
Но Оливер уже понял, что она знает или хотя бы предполагает, кто это сделал. Черт, подумал он, стискивая зубы, все ведь было так хорошо! Мы ехали по солнечным дорогам, болтали о ерунде… Уже начали лучше понимать друг друга… Почему нужно было, чтобы в преступление оказалась замешана женщина, к которой я неравнодушен?
— Конечно, он начал их продавать, — саркастически заметил Оливер. — Именно затем и крадут драгоценности, чтобы получить за них деньги. Иногда вещи даже портят, ради конспирации вынимают из них камни и продают отдельно. Почему вас это так удивляет?
— Меня?.. Просто я никогда раньше не имела дела с ограблениями.
Опять ложь, с отвращением подумал Оливер. Очередная попытка что-то скрыть. Пожалуй, эту женщину пора допросить. Только пусть это сделает кто-нибудь другой. Оливер понимал, что не может быть достаточно объективным по отношению к ней.
Осознание этого причинило Оливеру сильнейшую боль. Он повернулся к владельцу ломбарда и стал расспрашивать, как выглядел человек, принесший кольцо.
Невысокий, худощавый, темноволосый, с бородкой и в кепке с большим козырьком… Совершенно непримечательный, так что и описывать трудно, сказал владелец ломбарда. Сообщил, что колечко досталось ему в наследство от бабушки. При этих словах бледная Зоэ покраснела от гнева. Оливер, внимательно следивший за ее реакцией, тут же спросил, знает ли она кого-нибудь подходящего под описание.
Зоэ вздрогнула, но принудила себя улыбнуться.
— И даже не одного. У нас в кафе таких ребят работает двое.
— Кого-нибудь из них можно заподозрить в воровстве?
— О нет! Да посмотрите вокруг себя на улице: половина французов выглядит так же! А вторая половина бреет бороду, вот и все отличие. По таким приметам злоумышленника поймать невозможно.
В словах Зоэ был резон, но они не прозвучали достаточно искренне. Оливер сухо попрощался с владельцем ломбарда и вместе с молодой женщиной вышел на улицу.
Как Элен могла так поступить? — размышляла Зоэ. Она сама могла бы продать или заложить что-либо из фамильных драгоценностей, только если бы ее родные умирали с голоду. Кроме того, эти вещи составляли ее, Зоэ, часть наследства. Неужели сестра решила распоряжаться ими как своей собственностью? Конечно, Элен никогда не была пай-девочкой, но опуститься до преступления… Она же знала, как это больно ранит старшую сестру? Или ей так нужны были деньги, что она решила наплевать на чувства близких? А вдруг теперь она с сообщником перейдет к выполнению главной угрозы — извлечь из украшений камни и продать их по отдельности, чтобы не быть пойманными?
Оливер забрал кольцо с изумрудом и в машине передал владелице. Он почти не разговаривал с Зоэ и выглядел очень подавленным. А она была так расстроена, что не замечала его мрачного настроения. Они мчались по шоссе на предельной скорости и вдруг так резко затормозили, что Зоэ ахнула от неожиданности.
Оливер остановил автомобиль на обочине и повернулся к ней. Увидев его бешеный взгляд, Зоэ по-настоящему испугалась. Ей показалось, что сейчас он ее ударит.
Но Оливер только положил на ее плечо руку, тяжелую, будто каменную.
— Я даю вам последний шанс, — сказал он ледяным тоном. — Говорите немедленно, что вы знаете об этом деле.
— Ничего, — солгала Зоэ, ненавидя себя. Но полицейский выглядел так угрожающе, что у нее не хватило духа сказать правду.
— Не лгите, мадемуазель Корф. Вы что-то скрываете от меня, что-то связанное с ограблением. Что именно?
Зоэ молчала. Губы у нее пересохли, сердце колотилось где-то в горле.
Оливер перевел дыхание и заговорил мягче:
— Я спрашиваю об этом, потому что желаю вам добра. Это понятно? Я знаю, что вы вовлечены в это дело, и хочу, чтобы вы рассказали все мне как другу. Иначе вам придется объясняться с другим полицейским, и уже на допросе.
— Что?! — потрясенно выдохнула Зоэ. Она ожидала чего угодно, только не этого!
— Ваша вина очевидна. Насколько я понимаю, вы инсценировали это ограбление.
Никогда еще Зоэ так не оскорбляли! Она даже задохнулась от возмущения.
— Я ничего подобного не делала! Как вы могли так подумать обо мне?!
— А что еще мне остается? — возразил Оливер, сверля ее взглядом. Он поднял правую руку и принялся для наглядности загибать пальцы. — Первое: вы — одна из немногих, у кого есть ключ от дома. Второе: таинственный телефонный звонок через два дня после ограбления. Звонок предназначался именно для вас, и звонили вам не домой, а в кафе в целях конспирации, при этом речь шла о деньгах. Скорее всего это был сообщник. Третье: вы упорно увиливаете от разговора об ограблении, хотя я стараюсь помочь вам. Четвертое: вы лжете каждый раз, когда речь заходит о телефонном звонке. И, наконец, пятое: только что вы сказали «он начал их продавать», очевидно зная, кто такой «он». С вас довольно?
Оливер положил руки на колени, скривившись от отвращения.
— Похоже, у вас есть сообщник, он же исполнитель плана. Вы рассчитывали получить страховку и никак не предполагали, что сообщник обманет вас и начнет продавать украденное. Так?
Зоэ с ужасом смотрела перед собой. Доводы Оливера звучали убедительно, но все равно она никак не могла поверить, что ее заподозрили в преступлении! Впрочем, разве у этого человека, честного полицейского, были причины поступить иначе? Но даже если и так, Боже, как ее это обижало!
— Это все неправда, — с трудом выговорила она. — Я… я клянусь честью.
Такой клятве из уст этой женщины Оливер не мог не поверить. Не мог, хотя долг полицейского требовал обратного.
— Хорошо. Тогда объясните, кто и зачем вам звонил.
Зоэ обвела губы кончиком языка. Сказать ему правду? Ведь это чудовищно, что Оливер считает ее преступницей. И разубедить его может лишь правдивый рассказ. Любая выдуманная история только подтвердит ее виновность… Как же ей хотелось попросить о помощи, рассказать все от начала до конца, разделить с кем-то непомерный груз этих дней… Но… не ухудшит ли она этим своего положения?
С другой стороны, вымогатель не связывался с ней уже довольно давно. Элен не появлялась. Грабитель начал продавать драгоценности. Последнее — дурной знак. Возможно, он больше не нуждается в выкупе…
Могу ли я, в отчаянии думала Зоэ, могу ли я доверять Оливеру?
— Можете, — ответил тот. — Вы можете мне доверять. Скажите все как есть.
Она снова начала мыслить вслух! Ну что ж, похоже, это к лучшему. Зоэ зажмурилась, чувствуя себя человеком, который прыгает с обрыва в воду.
— Мне звонил вымогатель.
— Кто?
— Вымогатель. Он потребовал выкуп за украденные вещи. — Зоэ открыла глаза и схватила Оливера за руку, изо всех сил сжав пальцами его мощное запястье. — Вы Должны мне поверить! Я ничего не знаю, не представляю, где мои драгоценности, все это было для меня полнейшей неожиданностью!