— У Дины? — Васильич резко сменил тон. Снова схватил босоножку, повертел её, посмотрел через очки, потом поверх очков. Ещё раз помял материал костюма, почитал название торговой марки и спросил:
— А что это за фирма?
— Какая-то немецкая. Название не на слуху, но вещи выпускает очень качественные.
— Это Дина так сказала?
— Да.
— Ну, ладно… — сбавил обороты Штырь. — Дина — баба толковая, в тряпках понимает. И цены не задирает… Если она так сказала, значит, так и есть. Ладно, всё, иди, — махнул он рукой. — И давайте там, на кухне, зады свои быстрее поворачивайте! А то провозитесь, гости к пустому столу приедут!
Лена на деревянных ногах пошла обратно в дом.
Егоровна, резавшая на столе мясо, застыла с ножом в руке.
— Ну как? Живая?
Дочь молча кивнула.
— Ничего, обошлось.
— Аж здесь было слыхать, как орал, — произнесла мать. — Опять выступал, что всё дорого купила?
Лена снова кивнула.
— Вот гад! Деньги лопатой гребёт, а за копейку удавить готов, — высказалась Егоровна и с неприязнью посмотрела в сторону окна, за которым виднелась фигура зятя.
— Мама, всё нормально. Покричал и перестал. Давай лучше на стол накрывать. А то скоро гости приедут, а у нас ничего не готово.
Пожилая женщина вздохнула и продолжила свою работу.
Глава 9
Ровно в три часа дня у ворот усадьбы просигналил чёрный «мерседес» с мигалкой на крыше. Васильич самолично отправился открывать ворота. Плавно въехав на территорию, автомобиль замер. Дверца его открылась, выпустив из металлической утробы весьма молодого мужчину, которому явно не было ещё и сорока. С переднего пассажирского сиденья выпорхнула женщина в лёгком платье. Мужчина стал топтаться на месте, дожидаясь, пока хозяин усадьбы закроет ворота. Взгляд гостя не отрывался от шестисотого «мерседеса», нарочито выставленного посреди лужайки прямо перед домом.
— Здорово, Никита! — заорал Васильич, лязгая замком ворот. — Чего топчешься? Иди гляди какого я «мерина» приобрёл!
— Здравствуйте, — поздоровалась женщина.
— Здравствуйте, Илона. — Штырь подбежал, схватил женщину за кисть правой руки и весьма ловко приложил к губам. — Прошу, проходите в наш маленький домик! Мы вас заждались!
— Отчего же? — Илона вздёрнула аккуратно подведённые брови. — Мы, кажется, не опоздали. Так ведь, Ник?
— По-моему, нет, — ответил супруг, взглянув на часы. — Три часа ровно. Как обещали, так и приехали.
— Вот видите, — мило склонив голову набок, улыбнулась женщина. — Так что вы не должны были нас заждаться.
— Илоночка, я вас жду всегда! — возвестил хозяин усадьбы. — Даже три секунды ожидания заставляют трепетать моё сердце!
— Степан Васильич! — погрозила пальчиком та. — Сейчас Ник начнёт ревновать!
— Не начнёт, — отмахнулся Штырь. — Мы его шашлыком накормим, у него на ревность сил не останется. Позвольте, я вас сопровожу к столу!
Васильич подхватил под руку супругу мэра и повлёк её в сторону дома.
— Эй, эй! — шутливо закричал Бабенко. — Ты куда мою жену потащил?
Проводив парочку взглядом, Никита Петрович подошёл к автомобилю, красовавшемуся на лужайке. В глазах мэра мелькнула зависть. Он начал обходить машину кругом, зачем-то стуча по каждому колесу носком своей кроссовки. Затем заглянул внутрь через стекло.
— Открыто, садись! — раздался за спиной голос хозяина усадьбы, уже успевшего вернуться.
Бабенко вздрогнул, усмехнулся и ленивым жестом, как бы нехотя, открыл дверцу.
— Садись-садись! — пригласил Васильич. — Оцени степень комфорта.
Никита Петрович присел на водительское сиденье, потрогал ногами педали, попытался покрутить отделанный кожей руль.
— Да то же самое, что у меня, — притворно-равнодушным тоном вынес он вердикт.
— А что ты сюда уселся? — спросил Штырь. — Ты на пассажирское сиденье сядь.
— А какая разница?
— Большая. Иди, сядь сзади.
Пожав плечами, Бабенко перешёл на заднее сиденье. Слегка поёрзал.
— Да у меня так же, — произнёс он.
— Где так же? — возмутился Васильич. — Здесь салон намного шире. Я в твоей «ешке» вообще не помещаюсь, а тут — смотри!
Штырь шустро влез на заднее сиденье рядом с мэром.
— Смотри! Спокойно влез и нормально себя чувствую!
— Ну, с твоими-то габаритами, конечно, просторный салон нужен, — не без иронии согласился Никита Петрович. — А мне, костлявому, и в «ешке» много места.
— Ну так! Солидному человеку — солидная машина. А несолидному человеку — «мерседес» Е класса! — парировал Васильич.