Наконец прибыли милиционер и механик, за ними, гудя сиреной, примчалась «скорая помощь», но, к счастью, в ней не было нужды. Отключили ток, стали вручную навертывать цепь до тех пор, пока лифт не оказался на первом этаже. Дворничиха открыла ключом дверцу лифта: в кабине стоял перепуганный, заплаканный Жолик.
— Я только немного поиграл… поиграл в космонавтов, — плача, сказал он.
Взрослые, которые еще минуту назад кричали, что нужно спасти бедного ребенка, и всячески стремились поддержать его ободряющими возгласами вроде: «Не бойся, малыш, мы сейчас поможем тебе!» — сразу стали сердитыми.
— Мы тебе покажем, негодник! Из-за тебя весь дом чуть инфаркт не получил! Теперь отцу придется заплатить механику и штраф за визит «скорой помощи»! Ты что думаешь, лифт — это игрушка?!
— Не обижайте нашего брата! — вступились за Жолика Ютка и Кати и обняли его. — Пошли домой!
Именно этого-то и не хотел Жоли. Втянув голову в плечи, опустив глаза, он нехотя брел вслед за ними. Он думал о «Злюке», о том, что из-за истории с лифтом его кораблик будет снова отведен к первому буйку. Выходит, он зря старался эти два дня, делал все уроки, слушался старших. Теперь остается одно: начинать все сначала и десять дней подряд хорошо себя вести. Ох, доберешься ли тут когда-нибудь до этого острова?!
Появляется финиковая пальма
«Играть в остров можно где угодно. Залезешь под стол, вот тебе и остров. Вся комната — это море, а место под столом — остров, где потерпевший кораблекрушение может преспокойно есть хлеб с маслом и даже готовить уроки на завтра. У Шани Эниша, мы с ним сидим за одной партой, тайным островом стал чуланчик для дров. Правда, туда очень трудно попасть, потому что его держат на запоре. У Пали Форбата тоже есть свой остров, настоящий, с ивами, посреди Дуная. Но туда Пали попадет только летом, когда отправится на каникулы к бабушке. Но такой чудесный, волшебный остров, какой будет у меня, вряд ли есть у кого из ребят. И подавно у девчонок…» — размечтался Жоли.
Неожиданно учительница, тетя Гизи, спросила его:
— Так сколько же всего яблок мы купили на рынке?
Жоли испуганно встал. Все смеялись, а тетя Гизи покачала головой.
— Ты весь урок невнимателен. О чем ты думаешь? Может быть, о том, что скажут родители, если я сделаю запись в твоем дневнике?
— Не надо ничего записывать, тетя Гизи! Прошу вас! — взмолился в отчаянии Жоли. — Я только… я только…
— Садись и будь внимателен. Продолжай, Имре!
Имре Кенез легко решил арифметическую задачку; теперь Жоли старался следить за тем, что писали на доске, однако мысли невольно вертелись вокруг острова. Острова, который будет принадлежать только ему… Но до этого, к сожалению, нужно суметь переплыть Кухонное море, а главное, в течение десяти дней хорошо себя вести. За это время хорошему поведению угрожает миллион опасностей, наверняка столько же, сколько настоящему мореплавателю в настоящем открытом море.
Взять, к примеру, вчерашний вечер. Жоли весь день был таким хорошим, таким хорошим, что лучше некуда. После обеда почистил зубы, вымыл руки и сразу же сел за приготовление уроков. Все написал, все выучил. Ютка и Кати и половины заданий не приготовили, когда у него все было готово, даже сложены тетради и учебники в сумку.
Мама еще не пришла, и Жоли пустился в путешествие по квартире. На папином чертежном столе он увидел листы белого картона. Жоли приподнял их, и что же, вы думаете, оказалось под ними? Великолепно нарисованная финиковая пальма, С коричневым стволом и многими зелеными ветвями, между которыми свисали грозди фиников. Жоли очень хорошо знал: на папином столе ничего трогать нельзя. Но ведь эта пальма наверняка предназначена для острова Жолика, и, если он немного полюбуется ею, какая от этого беда?
Тут он заметил еще кое-что. Какая красивая марка! А Жоли с самого малого возраста собирает марки. Когда к ним приходили письма от дедушки и бабушки, или от тети Шари, или от дяди Гезы из Канады, папа всегда отдавал ему конверты. И Жоли знал, что марки нельзя срывать с конверта, так как могут испортиться зубчики. Нужно положить конверт в теплую воду, а затем осторожно, легонько отделить марку от конверта. Высушить ее и только тогда, взяв щипчиками за краешек, поместить в альбом.
«Какая красивая марка, — подумал Жоли. — Я такой не видел». Он не сразу потянулся к марке, а сначала долго разглядывал ее. Наверняка папа предназначил эту марку ему. Для кого же он ее принес? Папа придет вечером, а тогда уже некогда будет отпаривать марку. Вечером все по распорядку: ужин, мытье посуды, разборка постелей; к тому же девочки перед сном долго моются в ванной комнате. Словом, вечером не получится. А вот сейчас у него и время есть, и ванная свободна… Папа, конечно, не рассердится, ведь он Жолику принес марку. Просто забыл отдать…