Он подозревал, что ее страх связан с сексом, ведь она паниковала, каждый раз, когда у них был близкий контакт, но дело было не в том. Он просто боялась его, потому что он был вампир? Его поцелуи и ласки напоминали ей момент, когда на нее напали? Он все еще не был уверен.
И он все еще не понимал, как она выжила. Не говоря уж о том, как или почему она изменилась. Он не думал, что ее родители с радостью приняли то, чем она стала. Они вообще знали? Они поверили?
- Мина, я знаю, что ты расстроена, но я должен тебя об это спросить.
Она кивнула, не поднимаю голову с его груди.
- Как ты выжила? Что произошло после той ночи?
Мгновение она молчала, затем вдохнула, задрожав всем телом.
- Я… я и понятия не имела, что происходило. Все что я знала – я не выносила света. Он причинял боль и давил на мою кожу. Я умирала от голода, но не могла принимать пищу. Я помню, что чувствовала, что схожу с ума, как животное в клетке.
Себастьян кивнул. Эти сумасшедшие чувства приходили без крови. Это почти сводило вампира с ума.
- Мои родители решили, что я сошла с ума, веря, что меня изнасиловали. Я снова и снова рассказывала им, что произошло, но они мне не верили. Они привели врачей, но и те не понимали, что со мной не так. Они понимали лишь то, что говорили их тесты: моя температура была гораздо ниже нормальной, и не было сердцебиения. И они не могли определить мой недуг. А я становилась все более и более безумной. Наконец, однажды…
Она остановилась, спрятав лицо в его рубашке, будто не могла вынести эти воспоминания, не то, что уж говорить о них.
Себастьян укачивал ее.
- Все хорошо.
- Я осталась наедине со одной из служанок, молодой девушкой примерно шестнадцати лет, - она снова задрожала, И Себастьян знал, к чему все идет. Мина убила девочку?
- Я не убила ее, - ответила она, будто услышав его безмолвный вопрос. – Но я напала и укусила ее.
Он снова вдохнула, словно задыхалась, от этих воспоминаний ей было плохо.
- В ту самую ночь родители поместили меня в лечебницу.
Себастьян закрыл глаза, почувствовав ужас от мысли о ней в дурдоме. Одной. Напуганной. Он не знал, как она выжила. Многие бы не смогли, учитывая факт, что она, вероятно, не могла понять, чем стала. Не совсем.
- Я пробыла там годы. Не знаю сколько. Наконец, меня перевели в другое учреждение. Там они прибегнули к…
Она задрожала.
- Я не знаю.
Он крепче обнял ее, вспомнив ее ужас, когда он закрыл дверь туалета в аэропорту. Она боялась ограничений, невозможности сбежать. Конечно, будучи вампиром, она могла сбежать, но она не знала своих возможностей. И она осталось в этих адских дырах. Господи да она сильнее, чем думала.
- Пока наконец доктор Фаулер не услышал доклады о сумасшедшей женщине, которая считает себя вампиром и не навестил меня. Он был первым посетителем за две или три декады.
Себастьян закрыл глаза, проклиная ее родителей. Они были таким же злом, как и вампиры. Оставили Мину там. Забыли.
- Доктор Фаулер поверил мне и помог мне выйти. Он нашел для меня место, думаю, ты бы назвал его сносным домом для сверхъестественных, и научил меня, как справляться с тем, что я есть, насколько смог. Но будучи оборотнем, он не мог сказать мне, как использовать мои силы. Да в то время я и не хотела. Я просто хотела быть нормальной. Насколько возможно.
Впервые, Себастьян почувствовал признательность к доктору Фаулер. Может он не такой уж безумец, каким он его считал.
- И с тех пор я просто жила.
- И больше не видела своей семьи.
Она покачала головой.
- Уайссы не дураки. Нет, мои родители сказали миру, что я умерла. Что я собственно и сделала.
Он схватил ее лицо, нежно обхватил залитые слезами щеки. Она была похожа на фарфоровую куклу, забытую под дождем, и он понял, что его аналогия был не так уж далека от истины.
Злость еще сильнее захлестнула его.
- Ты не умерла, - сказал он ей уверенно. – Ты не в ответе за то, что случилось с тобой. Ты чудесная, разве ты не понимаешь это?
Она уставилась на него, ее взгляд блуждал по его лицу. Затем прикоснулась к нему. Ее пальцы погладили его скулы, щеки, губы. Он оставался совершенно спокоен, позволяя трогать себя, как ей хочется.
Ее трясущиеся пальцы остались на его щеке, а она наклонилась вперед, прижимая губы к его, ее губы неуверенно и невероятно мило дрожали.
Он ответил, но не взял поцелуй под контроль, позволяя ей делать то, что ей хотелось. Она прижимала свои нежные губы к его, затем к его щеке. Когда она губами прикусила его скулу и вернулась к губам, его член наглым образом проигнорировал его приказы оставаться спокойным. Он завозился, не желая, чтобы она почувствовала его твердую эрекцию своей попкой.
- Малышка, - пробормотал он. – Может, нам действовать медленнее.
Она подняла голову, встретившись с ним этими невероятными темными глазами.
- Мне нравиться тебя целовать.
Он сглотнул, когда ее руки переместились к нему на грудь, лаская ее сквозь хлопок рубашки.
- Мина, мне тоже нравиться целовать тебя, но ты расстроена и не мыслишь трезво. Я не уверен, что ты решилась бы на это при нормальных обстоятельствах.
Она кивнула, прикусывая красноватую нижнюю губу.
Господи, даже это его заводило.
- Я собираюсь признаться кое в чем, - сказала она. – И это даже тяжелее, чем рассказывать о прошлом.
- Ладно, - он не мог представить ничего более тяжелого, чем эта история. Ему было тяжело слушать, и он мог лишь представить, как тяжело ей было об этом рассказывать. И пережить это.
- Я… я правда хочу тебя, - она скорчила забавную рожицу, будто правда об этом сожалела. – Правда. Больше, чем что-либо.
Зачем ей за это извиняться? Он ее тоже хотел, больше, чем на его памяти кого или что-либо еще. А затем он понял ее дилемму.
- Но ты не хочешь вампира?
Она уставилась на него.
- Себастьян…
Он кивнул, когда его озарило. Она собиралась сказать ему, что он последний вампир, которого она может захотеть. Сообщество убедило ее, что он чистое зло. Последний человек или бессмертный, который был бы для нее привлекателен. Вампир, вроде того, что уничтожил ее мир и оставил ее гнить.
Но, черт, ее к нему влекло. И он не был тем вампиром.
- Мина, ты не можешь позволить чертову чокнутому Сообществу диктовать тебе…
Она прижала пальцы к его губам, чтобы он замолчал. Но он не собирался молчать об этом. Не о такой важной вещи, как то, что они могут быть вместе.
- Мина, - он схватил ее пальцы, убирая с губ. – Я знаю, я упоминал это раньше, но ты веришь в организацию, названную в честь непрошенных писем.
- Шшш, - настаивала она, снова закрывая пальцами его рот, затем улыбнулась. Почему она улыбалась? - Себастьян, дай мне это сказать. Пожалуйста. Потому что я собираюсь сказать это лишь один раз.
Он кивнул, ее пальцы все еще прижимались к его губам.
- Не знаю, какое значение имеют непрошенные письма, но я правда думаю, что ты возможно прав насчет Сообщества, - она послала ему взгляд, предупреждающий, что ее лучше не прерывать. – И я не считаю, что ты третий самый опасный вампир в Нью-Йорке. Я вообще тебя не читаю опасным.
После этого он не мог не прикусить ее пальцы, затем сказал:
- Ну, ладно, я опасен. Но не так, как считает СПАМ.
Он ожидал, что она хотя бы улыбнется, но вместо этого она серьезно посмотрела на него, и мгновение, он заволновался, что это шутливое заявление напугало ее, хотя он и не чувствовал страха.
- Себастьян, я хочу тебя, - сказала она мягко. – И ты знаешь, что это так. Но…
Он не хотел никаких но. Он хотел ее, а она его. Все очень просто. И правильно. Он чувствовал это.
Он взял ее за лицо и притянул к себе, нежно и убеждающе целуя. Она застонала и склонила голову, чтобы он мог сделать поцелуй глубже. Ее руки прикасались к его лицу, волосам, плечам, отчаянно и с жаждой. Он едва не вспыхнул и быстро потерял контроль, как это всегда было, когда он прикасался к ней.