- Ой, – голос Цзян Чэня заставил её посмотреть на доску. Когда она поняла, что задумалась, в ней взыграла смесь злости и раздражения. Но, тем не менее, она чувствовала себя немного счастливой.
«Счастливой? Какое странное слово».
Мысленно она переместилась назад на базу выживших.
Сунь Цзяо легко вспомнила то время, когда она была еще маленькой и двери базы выживших были закрыты на замок. Жизнь там напоминала рай.
Никаких преступлений, классовых различий и общество управлялось искусственным разумом. Все поровну делили между собой работу и имеющиеся ресурсы, и не было никаких конфликтов. Все были счастливыми и добры друг к другу. Хотя люди время от времени тосковали о голубом небе, никто не сомневался в своем счастье. Если сравнивать с разрушенным миром, база выживших 071 была раем.
В то время родители еще были живы, и у неё была обожаемая младшая сестричка всего на год младше. После снятия замков на дверях базы выживших, они были первыми, кто увидел солнечный свет сквозь щели.
А потом они потеряли друг друга.
Это потом она узнала, что налетчики захватывали вновь открытые базы выживших, которые были совершенно не защищены. Они пользовались доверчивостью людей и забирали их имущество и людей. Во время такого захвата она потеряла свою семью.
После того случая она уничтожила в себе любое проявление доверия и сострадания, и стала опытной «выжившей в разрухе».
Но, непонятно почему, её сердце начало таять сейчас.
«Семья?»
Сунь Цзяо на секунду почувствовала себя дома. Она вдруг осознала, о чем она думает, и покраснела.
За эти два дня она испытала больше эмоций, чем за последние несколько лет. Горько улыбнувшись, она покачала головой и положила нарезанные помидоры в миску.
Чтобы скрыть свои эмоции, ей потребовался лишь глубокий вздох. Тем не менее, чувства, затронувшие её сердце, уже не возможно было спрятать.
Сунь Цзяо еще сама не понимала, что мужчина, стоявший рядом с ней, занял важное место в её сердце.
Наблюдая за тем, как Сунь Цзяо опустошает тарелку, Цзян Чэнь улыбнулся. Он впервые видел, как кто-то ест это блюдо с таким удовольствием.
- Я знаю, у тебя есть много вопросов. Например, откуда у меня столько еды. – Цзян Чэнь отодвинул свою тарелку и мягко посмотрел на Сунь Цзяо.
- Я не могу описать свои чувства, – Сунь Цзяо перестала есть и прямо посмотрела в глаза Цзян Чэня. Сбивающимся голосом она продолжила, - ты даешь мне ощущение… как будто ты из сказки.
- Из сказки? – смущенно переспросил Цзян Чэнь.
- Это из книжек, написанных до войны. На базе выживших мы называли их сказками, – Сунь Цзяо вздохнула и тихо продолжила, - все жили в гармонии со своими семьями, друзьями и даже любимыми людьми. Мне неважно, что ты думаешь, но это сказка. Это все равно, что впервые увидеть солнечный свет, а мне тогда было 7 лет.
Цзян Чэнь молча встал, подошел к холодильнику и достал две банки пива. Вернувшись к ней, он ободрительно сказал, протягивая пиво:
- В моем мире люди, которые чувствуют себя уставшими и потерянными, просто выпивают.
Сунь Цзяо глотнула пиво и издала удовлетворенный вздох.
- Хм… это не так вкусно, как кола.
- Неважно. Это хороший способ выпустить эмоции, а что еще нужно в конце дня? – Цзян Чэнь сделал глоток пива. Сколько раз он пил в одиночестве? И только после окончания университета он стал получать удовольствие от опьянения. Он переехал в незнакомый город, работал в незнакомой компании и страдал от стресса на работе и, впоследствии, от увольнения.
Суровая реальность разрушила его мир мечты.
Когда он получил предупреждение, он понял, что мир вокруг него разрушился.
В конце концов, здесь ему было с кем выпить. Этот чертов разрушенный мир не так уж и плох.
Они болтали, как будто были друзьями долгие годы. Дистанция между ними сокращалась, и сердца становились ближе.
Глава 6
Серая бетонная растрескавшаяся дорога уходила куда-то за горизонт. Выросшие под радиоактивными лучами солнца неизвестные растения пробивались сквозь трещины в бетоне.
Во всех окрестных домах окна были настежь открыты. Они были разбиты во время ядерного взрыва. На машинах, брошенных вдоль улиц, взрывной волной вышибло лобовые стекла. И это несмотря на то, что стекла в них были прочнее, чем на окнах.