– А я нет. Пожалуйста, позаботься о Сунь Цзяо, – Цзян Чэнь передал аптечку девочке и достал штурмовую винтовку.
Бах! Бах! Бах!
Огневые вспышки от выстрелов раскрыли личность нападающих – уродливые, но счастливые лица во мраке. Эти создания выглядели как люди, которые уже очень давно жили в канализационной системе и их глаза адаптировались к темноте.
Любой нарушитель становился для них едой. И крысы, и люди.
– Хаха! Вы, твари! – взревел Цзян Чэнь и вышел из укрытия.
Пули пролетали в миллиметрах от его лица, но он не чувствовал страха. Словно это чувство хирургически удалили из его тела, оставив вместо него только настороженную бдительность и внимательность. Он открыл огонь из винтовки, ориентируясь на вспышки их оружия.
Замечательно. Это было замечательное чувство. Каждая клеточка тела юноши кричала, но он не терял головы. Он был спокойнее и собраннее, чем когда-либо в своей жизни: его разум, его инстинкты, он сам – всё сосредоточилось на одной цели. Убийстве.
Однако Цзян Чэнь не замечал, что ИН на его руке мигал слабым жёлтым светом.
Юноша быстро сменил опустевшую обойму на новую и уверенно продолжил стрелять в темноту.
Медленно, но верно с телом начало происходить что-то странное: зрение начало его подводить – всё вокруг казалось неясным и расплывчатым, словно юноша видел мир через толщу воды. Странное ощущение неправильности лишь разозлило ещё сильнее, но это же разрушительное чувство лишь ухудшило зрение.
Юноша попытался сконцентрироваться на выбранной цели. Однако что-то изменилось. Само его зрение стало другим. В зоне видимости одна за другой возникали плотные красные точки, похожие на маленькие, бьющиеся в темноте сердца.
Или это они и были.
С яростным воплем Цзян Чэнь начал палить по красным точкам.
Неясные стоны и крики только распаляли его ярость. Он вышел из укрытия и пошёл по направлению к «сердцам».
Ослепительный белый свет рассеял кромешную тьму. Для привыкших к темноте обитателей цивилизации это был кошмар... Они ничего не видели и стреляли вслепую.
Пули летели во все стороны, и их атаки не оказывали на Цзян Чэня никакого эффекта, а вот он и не думал останавливаться. Пробивная сила PK200 была слишком велика, и укрытия, где притаились существа, оказались бесполезны. Даже если местные жители и пытались прятаться, то не могли защитить свои сердца.
Сердца взрывались одно за другим, и постепенно на канализацию начало опускаться покрывало тишины. Бесчисленные пули прошивали тела обитателей канализации: Цзян Чэнь хотел уничтожить каждую красную точку.
Вскоре огонь с другой стороны стих.
Кажущаяся неуязвимость и звериная беспощадность юноши испугали канализационщиков, и те познали страх. Этот человек был истинным дьяволом.
Разум одного из них не выдержал, мужчина бросил старую штурмовую винтовку на землю, вылетел из укрытия и понёсся прочь. Под испуганными взглядами друзей и соплеменников, его сердце пронзила пуля, и на теле расцвела рана, похожая на кровавый цветок. Души обитателей канализации охватил ужас: они бежали с поля боя, спасая свои жизни. Однако Цзян Чэнь продолжал стрелять.
– Вы, бл*ди! Стойте спокойно. Сегодня вы все сдохнете!
По канализации разнёсся его истерический хохот.
Неожиданно впереди показалось ещё одно бьющееся сердце.
На кипящего от ярости юношу испуганно смотрел темнокожий мальчик. Пистолет, который он сжимал в тонких пальцах, не мог выстрелить, потому что его заклинило.
Та–та–та!
Штурмовая винтовка выпустила смертоносное пламя, которое уничтожило бьющееся сердце, которое так раздражало.
– Кто следующий?
Путь Цзян Чэня преградила искорёженная дверь, он открыл её пинком.
В то же мгновение ему в нос ударил мерзостный гнилостный запах. По всей комнате валялись многочисленные внутренности, кости, а практически всё пространство пола покрывали кровавые пятна и подтёки. В самом центре пещеры располагался гигантский горшок, в котором находился еле живой человек без рук и ног.
Даже, несмотря на то, что ярость туманила Цзян Чэню рассудок, его чуть не вырвало. Но не прошло и пары мгновений, как он оправился и начал расстреливать дрожащих женщин и лишённого конечностей человека.