Но это должно было случиться, и случилось на следующий день. После уроков я попросила Палому пойти вместе со мной в небольшой парк рядом с нашей школой. Было жарко, хотя небо было затянуто тучами. Не было ни малейшего ветерка. Мы сели на лавочку, и я в замешательстве смущенно посмотрела на нее.
- Что случилось, Рыжулька? Зачем мы сюда пришли? – взволнованно спросила Палома.
- Понимаешь... я не знаю, как начать.
- Ты не знаешь, как начать? Что начать? Не пугай меня, ради бога.
В глазах Паломы отражалось предчувствие того, что я собиралась ей сказать. Они быстро покраснели, готовые разразиться ураганным потоком слез.
- Это очень тяжело, – пробормотала я дрожащим голосом. – Ты самый важный человек, который когда-либо был в моей жизни, и я любила тебя больше всех...
- Любила? Ты меня любила? Но это значит... это значит... что ты меня больше не любишь?
Я опустила голову и подождала несколько секунд, прежде чем снова посмотреть на Палому. Когда я снова подняла взгляд, моя душа разбилась. Палома молча плакала, зажав рот руками. Я никогда не видела такого растерянно-печального лица.
- Я люблю тебя, и всегда буду любить, но... Это не из-за тебя, милая, точно, не из-за тебя.
- Как это не из-за меня?
- Ты не виновата, просто... дело в том, что...
Я не находила слов, чтобы сказать ей, что больше не влюблена в нее, что мои чувства к ней исчезли. Я не хотела быть еще более жестокой, чем была. Всё и так означало, что наши отношения на грани смерти.
- У тебя есть другая?
- Нет, Палома, у меня нет другой девчонки!
- Я видела, как ты смотришь на нее.
- На кого?
- На новенькую, эту брюнеточку из твоего класса, – ответила Палома, ладонью утирая слезы. – И она тоже смотрит на тебя так, будто ты ей очень нравишься.
Оказывается, Палома обо всем догадывалась. Неужели с Лаурой всё было столь очевидно? Я не думала, что это было так заметно, но Палома все видела и понимала.
- Лаура здесь ни при чем. У меня нет с ней ничего общего.
- Ты влюблена в нее, правда? Она гораздо лучше меня.
- Не говори так. Я ни в кого не влюблена, просто...
- Я знала, что была недостойна тебя, – не сдержавшись, Палома разрыдалась. Я придвинулась к ней и обняла, но от этого она разрыдалась еще сильнее.
- Ты хорошая, замечательная, ты достойна не только меня, но и любой другой.
- Это неправда.
- Это так, Палома. Ты невероятная, потрясающая девушка.
- Но ты же расстаешься со мной, разве нет?
Огромный ком подступил к моему горлу, едва я услышала эти слова. Когда Палома произносила их, мне передалась ее боль. В этот момент было очень трудно оставаться стойкой, настолько трудно, что я не удержалась, и тоже заплакала.
- Да, – было единственное, что я смогла ответить ей. Только сухое, болезненное “да”. Я увидела, как она недоверчиво качнула головой, увидела ее мокрое от слез лицо, и на меня нахлынули дюжины воспоминаний о ней. Это были самые насыщенные месяцы в моей жизни. Моя первая девчонка и первые отношения... Моя первая история любви.
- Не бросай меня, пожалуйста, – попросила Палома. – Я сделаю так, что ты меня полюбишь. Если что-то тебя беспокоит, я могу это изменить.
- Тебе не нужно ничего менять.
- Что мне изменить, чтобы ты меня полюбила? Это не может закончиться вот так.
- Родная, ты ни в чем не виновата.
- Я была назойливой? Надоедала тебе? Да, это так, я надоедала, правда?
- Палома...
- Я знаю, я очень назойливая, – упрямо тараторила она, глядя куда-то в сторону. – Но я могу все изменить. Обещаю тебе, Рыжулька, я могу изменить.
- Ты не назойливая, и не надоедала мне.
Меня всерьез начинало беспокоить поведение Паломы. Она не слушала, что я ей говорила, а лишь
повторяла снова и снова, что была очень назойливой, и что может все изменить.
- Мы могли бы встречаться только по выходным. Если хочешь, я могу снова поменять школу, тогда
нам не придется постоянно быть вместе. Если тебе нужно больше свободного времени, я могу дать его тебе.
- Дело не в свободном времени.
- Я не стану тебе звонить, если ты не хочешь, мы будем общаться только по интернету. Мы могли
бы даже установить ограничение на общение за день. Как ты считаешь?
Заплаканные глаза Паломы затерялись в моих. Она страстно молила меня дать ей надежду, хоть
какую-то зацепку, за которую она могла бы ухватиться, повод для того, чтобы остаться вместе.
- Палома, милая, я должна идти домой.
- Нет! Не уходи! – закричала она, бросаясь на землю. – Не оставляй меня!
Я не знала, что делать, когда Палома крепко обхватила мои ноги, чтобы я не могла сдвинуться с
места. Она не отпускала меня, словно это было ее последним деянием в жизни.
- Ох, если бы мне только не пришлось принимать это решение.
- Я могу сделать тебя счастливой, Мери. Я знаю, что могу сделать тебя очень счастливой!
- Эти месяцы с тобой были самыми лучшими в моей жизни, но… Я должна идти.
- Не уходи, прошу тебя.
Я поднялась и попыталась осторожно расцепить ее руки, по-прежнему крепко сжимающие мои
ноги. С большим трудом мне удалось освободить сначала правую, а затем и левую ногу. Палома не переставала плакать. Я могу с уверенностью сказать, что это был самый худший момент в моей жизни.
- Будь сильной, Палома. Сейчас ты должна быть сильной, понимаешь? Должна, – сказала я и
повернулась.
- Без тебя я не могу быть сильной! – крикнула она, поднимаясь с земли. – Я не хочу быть сильной,
если ты меня бросаешь! Вернись! Не уходи!
Но я не обернулась. Сжав кулаки, я прибавила шаг. Я плакала, идя по улице, плакала, придя домой,
и продолжала плакать целый день.
Палома не сдалась, и звонила мне несколько раз. Кроме того она прислала мне десятка два
СМС-ок и два длинных письма по электронке, в которых просила у меня прощения за то, что плохо себя вела, и умоляла дать ей новый шанс.
Я ничего не ответила. Уставшая и разбитая, я заснула прямо перед ужином.
Глава 9
Я проснулась около четырех утра. Мама пыталась разбудить меня к ужину, но я сказала, что мне
не хочется есть, и снова заснула. Я спала, как убитая, даже ни разу не повернулась в кровати, настолько устала.
Я глянула на мобильник, на экране светился значок пропущенного вызова. У меня было двадцать
два пропущенных звонка и куча сообщений от Паломы. Последнее сообщение поступило в час четырнадцать, и в нем говорилось:
“У меня не осталось больше слез. Я знаю, что сейчас ты не хочешь разговаривать со мной, но
надеюсь, что утром смогу встретиться с тобой и услышать твой голос. Мне нужно поговорить с тобой. Я люблю тебя, Рыжулька, и буду любить тебя всегда. Отдыхай”.
У меня тоже не осталось слез. Каждое прочитанное слово больно кололо меня, и я чувствовала
себя виноватой в том, что случилось. Мне тоже было тоскливо оттого, что я пришла к такому. Может, я поспешила? Нет, я была уверена в том, что наш с Паломой роман только что завершился. Мои чувства были теперь другими. Я убеждала себя, что наши страдания логичны, что со временем наши отношения стабилизируются. Возможно, скоро мы сможем стать просто подругами.
Держа телефон в руке, я продолжала читать сообщения Паломы, когда засветился экран.
Появившийся на экране номер не был номером Паломы, он был мне незнаком, может, это был номер кого-то из ее близких. Было странно, что кто-то звонил мне в это время. А вдруг, с ней что-то случилось? Я встревожилась, хотя этот номер не был номером ее родителей. Экран продолжал мигать, и я решила ответить.
- Да…
- Привет, красивенькие глазки.
- Лаура?
- Ты до сих пор не забила номер моего телефона! Плохо, очень плохо.