На лице Викс проступает отвращение.
— Этого никогда бы не случилось, если бы компанией управляли женщины, — чеканит она. — Никогда. Чертовы мачо… подонки. — Она отходит к окну, обхватывает себя за плечи, смотрит на поток машин.
— Вопрос в том, кто заварил эту кашу. И кто стал исполнителем. — В голосе Сэма задумчивость. — Шотландец… Кто такой этот шотландец?
— Он был непохож на шотландца, — подаю голос я. — Никакого акцента. Может, это прозвище?
Сэм останавливает на мне свой взгляд, его лицо светлеет.
— Ну конечно. Поппи, вы узнаете голос, если снова услышите его?
— Сэм! — обрывает его Викс, прежде чем я успеваю ответить. — Это невозможно. Ты это несерьезно.
— Викс, перестань перечить каждому моему слову. Фальшивая записка — не случайность! Утечка информации — не случайность! Кто-то решил уничтожить Ника. Это продуманная акция.
— Все это в теории, — упорствует Викс. — У нас ничего нет, кроме нескольких слов на программке «Короля Льва».
Я обижена. Не моя вина, что у меня не было под рукой ничего другого.
— Нам нужно вычислить этого шотландца. Так вы узнаете голос? — снова спрашивает меня Сэм.
— Да.
— Уверены?
— Да!
— Хорошо. Тогда давайте найдем его.
— Сэм, остановись! — взрывается Викс. — Это безумие! Что ты собираешься делать? Она будет слушать разговоры сотрудников до тех пор, пока не узнает голос?
— Почему бы и нет? — огрызается Сэм.
— Потому что это самая идиотская идея из всех, что когда-либо кому-либо приходили в голову! — кричит Викс. — Вот почему!
Сэм пристально смотрит на нее, а потом поворачивается ко мне:
— Пошли, Поппи. Прочешем здание.
Викс лишь качает головой.
— А если она узнает голос? Что тогда? Ты его арестуешь?
— Там видно будет. Готовы, Поппи?
— Поппи. — Викс впервые обращается ко мне. — Понятия не имею, кто вы. Не слушайте Сэма. Не делайте этого. Вы ничего ему не должны. Все это не имеет к вам никакого отношения.
— Она не возражает, — говорит Сэм. — Верно, Поппи?
Викс игнорирует его.
— Поппи, я настоятельно советую вам уйти. Немедленно.
— Поппи не такая. Она не подводит людей, правильно? — Во взгляде Сэма столько теплоты и доверия, что я буквально таю.
— Вы ошибаетесь, — говорю я Викс. — Я должна Сэму. А сэр Николас потенциальный пациент нашей физиотерапевтической клиники. Так что он тоже имеет отношение ко мне.
Мне приятно упомянуть об этом, хотя держу пари, сэр Николас никогда не придет к нам в Бэлхэм.
— И, кроме того… — Гордо вздергиваю подбородок. — Неважно, знаю я человека или нет, но если я могу ему чем-то помочь, то сделаю это.
Викс смотрит на меня, словно пытается понять, что я за птица, а затем кисло улыбается.
— Ладно. Ваша взяла. Против этого нечего возразить.
— Пошли, — командует Сэм.
— Эй, — говорит нам вслед Викс. — Маленькое упущение. Вы, наверное, забыли, что все либо на конференции, либо направляются туда.
Мы останавливаемся. Сэм смотрит на меня:
— Поппи, в вашем распоряжении есть несколько часов? Вы не могли бы поехать в Хэмпшир?
11
Это просто сюр. И триллер. И головная боль. Все одновременно.
Не то что я жалею о своем благородном поступке. Разве могу я отступить? Я должна хотя бы попробовать помочь Сэму. Но с другой стороны, я думала, это займет где-то полчаса. И мне не потребуется ехать поездом в Хэмпшир.
Сейчас я должна быть у парикмахера. Должна обсуждать прическу и примерять диадему. А вместо этого стою на площади вокзала Ватерлоо со стаканчиком чая в одной руке и с телефоном в другой, который, нет нужды говорить, я прихватила со стола в кабинете Сэма. И он даже слова не сказал. Я уже написала Сью, что мне очень жаль, но я не смогу прийти к Луи, хотя, конечно же, заплачу ему, и пусть она передаст ему мои наилучшие пожелания.
Напечатав сообщение, я просмотрела его и удалила половину поцелуев. Потом снова вставила их. Потом опять удалила. Наверное, пяти поцелуев достаточно.
Теперь я жду, когда ответит Магнус. Сегодня днем он едет на мальчишник в Брюгге.
— О, привет, Магнус!
— Попе! — Слышимость ужасная, на заднем плане звучит какая-то музыка. — Мы как раз загружаемся. У тебя все хорошо?
— Да! Я просто хотела… — Запинаюсь, сомневаясь, нужно ли ставить его в известность о моей поездке.
Просто хотела сказать тебе, что еду в Хэмпшир с мужчиной, о котором ты ничего не знаешь, поскольку оказалась втянутой в ситуацию, о которой ты ничего не знаешь.
— Я… сегодня вечером меня не будет. Это на случай, если ты позвонишь.
Вот так. Все по-честному. Вроде как.
— Ладно! — смеется он. — Повеселись хорошенько. Милая, я должен идти…
— Пока! Счастливого пути!
Телефон умолкает, я поднимаю глаза и вижу, что Сэм наблюдает за мной. Бессознательно одергиваю мужскую рубашку, жалея, что не зашла в магазин. Оказалось, Сэм держит в кабинете запасную рубашку, так что пришлось у него позаимствовать.
— Просто попрощалась с Магнусом, — зачем-то объясняю я, ведь Сэм стоял рядом и слышал каждое мое слово.
— Так что, в путь?
Мы шагаем по платформе, садимся в вагон, а меня не покидает ощущение нереальности происходящего. Мне неловко. Все наверняка принимают нас за пару. Что, если нас увидит Уиллоу?
Нет. Это паранойя. Уиллоу уехала на конференцию на втором автобусе. Она прислала Сэму сообщение. И вообще. Мы с Сэмом не делаем ничего предосудительного. Мы просто… друзья.
Нет, «друзья» — это неверно. Но и не коллеги. И даже не знакомые…
Хорошо, согласна. Посмотрим правде в лицо: странно все это.
Кошусь на Сэма, гадая, думает ли он о том же, но он бесстрастен. Поезд дергается и приходит в движение. Сэм ловит мой взгляд, я быстро отвожу глаза.
Стараюсь выглядеть совершенно безмятежной, но на самом-то деле волнуюсь все больше и больше. На что я согласилась? Все зависит от моей памяти. Все зависит от меня, Поппи Уотт. Я должна узнать голос, который слышала по телефону несколько дней назад, да еще в течение примерно двадцати секунд. Что, если у меня ничего не получится?
Делаю глоток чая, чтобы успокоиться, и морщусь. Сначала суп был слишком холодным, а теперь чай слишком горячий. Поезд трясет, чай обжигает мне руку.
— Все в порядке? — спрашивает Сэм, заметив мои гримасы.
— Все прекрасно, — радостно улыбаюсь я.
— По вашему виду не скажешь.
— У меня все хорошо! Я просто… да вы сами знаете. Столько событий.
Сэм кивает.
— Мне жаль, что вы не познакомились с методами противостояния, как я обещал.
— О! Ничего страшного. Ваше дело важнее.
— Ну вот, опять, — сердится Сэм. — Вы автоматически ставите себя на второе место.
— Нет! То есть… ерунда это.
Поезд останавливается в Клапэме, и в вагон входят люди. Сэм какое-то время поглощен сообщениями. Экран его телефона то и дело загорается, и мне остается только догадываться, сколько сообщений он получает и отправляет. Наконец он кладет телефон в карман и подается ко мне, облокотившись на столик между нами.
— Хочу спросить у вас, — спокойно говорит он, — что такого есть в этих Тэвишах? Отчего вы считаете их выше себя? Их профессорские звания? Или у них какие-то особенные мозги?
— Все! Они просто… Ведь вы уважаете сэра Николаса, правда? Прилагаете столько усилий, чтобы оправдать его.
— Да, я уважаю его. Конечно, уважаю. Но я не считаю, что стою ниже его. Он не заставляет меня чувствовать себя человеком второго сорта.
— Я не чувствую себя человеком второго сорта! Вы ничего не знаете об этом. Поэтому… не надо больше!
— Сдаюсь. — Сэм поднимает руки. — Если я не прав, то прошу извинить меня. Просто у меня создалось такое впечатление. И я захотел помочь вам, как ваш… — Понимаю, что он споткнулся о слово «друг», равно как и я. — Но это ваша жизнь. И я устраняюсь.