Кто ваши гиды
Прежде чем отправиться дальше, позвольте рассказать несколько слов о себе. Несмотря на то что у каждой из нас было свое знакомство с аллергией, мы преследуем одну общую цель: поведать миру о том, что наступили новые времена. В этой книге мы хотим поделиться своими знаниями и тем самым помочь вам принять осознанное и взвешенное решение.
Ну что ж, давайте знакомиться.
Как врач и ученый, я занимаюсь тем, что помогаю детям и взрослым, страдающим пищевой аллергией. Я провожу клинические и лабораторные исследования, направленные на изучение иммунной системы, и сотрудничаю со специалистами из разных стран, которые разделяют мои взгляды на борьбу с распространенным недугом.
Мое первое знакомство с аллергией произошло в раннем детстве после переезда в Нью-Джерси. Мой отец, по профессии морской биолог, занимался изучением влияния загрязнения окружающей среды на воду и водных обитателей. Такая работа подразумевала частые погружения на дно реки, поэтому нам приходилось жить в плавучем доме, покрытом плесенью. Вскоре у меня началась жуткая аллергия, а затем и сильнейшая астма.
Именно тогда я впервые поняла, насколько сильно наше окружение влияет на организм.
В 16 лет я поступила на работу в службу скорой помощи («скорая» – первая машина, в которой я села за руль) и загорелась желанием стать врачом. Я поступила в колледж Хаверфорд, куда как раз стали принимать женщин. У нас были потрясающие учителя и хорошая стипендия. В колледже я впервые погрузилась в удивительный мир молекулярной биологии и узнала о работе клеток, в том числе иммунных клеток, ответственных за аллергическую реакцию. Мне была интересна не только врачебная, но и научная деятельность, поэтому я продолжила учиться и получила степень доктора медицины и философии в Гарвардской медицинской школе. Все это благодаря Программе подготовки медицинских ученых (Medical Scientist Training Program) и спонсорской поддержке Национальных институтов здравоохранения США (а еще во время участия в программе я познакомилась со своим будущим мужем).
Стакан молока может стать причиной смерти человека, страдающего непереносимостью молочного белка. И даже эпинефрин будет не в силах помочь.
Однажды в 2003 году, когда я проходила стажировку в клинике, меня и моего руководителя срочно позвали в отделение интенсивной терапии. На тот момент я училась в аспирантуре по специальности «астма, аллергия и иммунология» в Стэнфордском университете, а моим наставником был профессор Дейл Уметсу. Я проследовала за Дейлом в ОИТ, где нас встретил мужчина весь в слезах. В руках он держал полиэтиленовый пакет, в котором был шприц-ручка с эпинефрином. Я увидела, что игла была искривлена. «Я не понимаю, – повторял он, словно в бреду. – Я не понимаю».
А для нас с Дейлом вскоре все стало очевидным. Девятилетний сын этого несчастного мужчины страдал аллергией на молоко. На тот момент врачи очень мало знали о данном виде аллергии и заверили родителей, что с возрастом она пройдет сама собой. Как-то ночью мальчик по ошибке выпил стакан молока, который предназначался его сестре. После появления аллергической реакции родители сделали мальчику укол эпинефрина, но доза оказалось недостаточной. Развился анафилактический шок и в течение двенадцати часов отек мозга настолько усилился, что спасти жизнь ребенку не удалось.
На этом история не закончилась. Погибший мальчик стал донором печени, и после пересадки у получателя появилась аллергия на молоко. Почему это произошло, для меня было загадкой. Пытаясь найти ответы на возникшие вопросы, я стала изучать, как устроена иммунная система. Мне хотелось не допустить повторения подобных трагедий в будущем. Важно было не только понять механизмы пищевой аллергии, но и найти способы улучшить качество оказания медицинской помощи лицам с данным нарушением. Это стало моей главной целью и мечтой.
Пересадка органа от человека, страдающего аллергией, может привести к развитию аллергии у получателя.
Знакомство с миром пищевой аллергии сопровождалось знакомством с людьми из разных уголков мира. Многие искали со мной встречи, чтобы рассказать о трудностях, с которыми им приходится сталкиваться в борьбе с недугом. Кто-то болел сам, у кого-то болели дети, и все они молили об одном – о помощи. В данной ситуации невозможно было оставаться равнодушной. Такое общение позволяло мне постоянно держать руку на пульсе. Эти люди оказали неоценимое содействие на всех стадиях моей работы, благодаря им я знала, на чем необходимо сосредоточиться в первую очередь. Тем временем в других Центрах аллергологии эксперименты уже начинали приносить положительные плоды. Ученым удалось продвинуться в лечении аллергии на молоко, яйца и арахис. Спустя несколько лет вместе с коллегами из Стэнфорда я запустила первое клиническое испытание иммунотерапии с использованием противоастматического препарата омализумаб, который прерывает развитие аллергического каскада. Участниками были люди, страдающие аллергией на молоко. Несмотря на то что их было всего одиннадцать человек, результаты нас приятно удивили. Спустя девять месяцев часть пациентов могла спокойно переносить большее количество молока, а у некоторых «иммунитет» к аллергену развился спустя всего три месяца. В последующем исследовании принимали участие пациенты с аллергией не на один, а на несколько продуктов питания, и оно дало схожие результаты.