– Дерутся! Дерутся! – кричал Василий Иванович, потом резко сделал шаг назад и начал ловить своих мух.
Рая Абаулина металась по коридору. Кругленькая женщина в платке с криком «Мошенница!» швырнула в нее тарелку, тарелка разбилась о стену, Рая заскочила в свою комнату, тут же приоткрыла дверь и крикнула «Звоню в милицию!», хотя телефон располагался в коридоре.
– Я милиция! – поспешил выкрикнуть Покровский.
Рая и Елизавета Ивановна застыли.
Тарелка не первая, полно осколков вокруг. Василий Иванович шлепает ртом, как рыба на карикатуре.
– Мошенница! – грозно указала Елизавета Ивановна на Раю Абаулину указательным пальцем. – Комнатку оттяпала! Воровка!
– Спокойно, спокойно, – отвечала Рая Абаулина. – Отвечать будете за свои слова. Я все по закону. А вы меня покалечить сейчас могли тарелкой.
– Да я тебя! – Елизавета Ивановна метнулась к Рае Абаулиной и попыталась вцепиться в волосы. Покровский едва оттащил, получив в суете по затылку от Раи Абаулиной.
– Воровку покрываете! – кричала Елизавета Ивановна.
После освобождения комнаты в коммуналке государство могло вселить туда повзрослевшего детдомовца, например, или очередника. Но могло и передать комнату кому-то из жильцов квартиры, а при наличии льготника даже, может, и обязано было ему передать, Покровский в точности не знал правил. И уходила спокойно комната инвалиду Василию Ивановичу, в ЖЭКе это подтверждали, дело – считала Елизавета Ивановна – оставалось за малым, за оформлением документов. Но вдруг выяснилось, что буквально месяц назад Рая Абаулина прописала в своей комнате племянницу из деревни Великие Гнезда, и ситуация перевернулась, теперь именно это семейство оказывалось самым нуждающимся, если считать норму в метрах. Комната поплыла в новом направлении.
Как раз сегодня узнала в ЖЭКе Елизавета Ивановна эту страшную новость, и хорошо ее кондратий прямо там не хватил, на шатком стуле с продавленным картонным седалищем, средь грязно-салатовых стен. Две комнаты можно превратить по обмену в однокомнатную квартиру, и сама Елизавета Ивановна тоже ведь где-то живет. Допустим, у нее еще комната, а три комнаты… Но теперь это уже неактуальная арифметика.
Елизавета Ивановна выдвинула несколько энергичных предположений, как ухитрилась Рая Абаулина прописать племянницу поперек московских правил, ответа по существу не получила, вот и пошли в ход тарелки. Рая Абаулина потом сказала, что, в общем, сестру соседа понимает и зла на нее держать не станет, что Елизавета Ивановна вообще «не такая», а тут ясно, квартирный вопрос, и Василий кивал головой, кричал: «Не такая!» Но и Раю Абаулину надо понять, племяннице-то где-то жить надо. Елизавета Ивановна кричала, что никакой племянницы тут отродясь не бывало, а Рая Абаулина отвечала, что как же, почти каждый день заходила, и Василий Иванович кивал головой, кричал «Ходят! Разные ходят! Крашеных много!» Прямо сейчас? Нет, прямо сейчас она в деревне, но скоро переберется в Москву окончательно. Сколько, кстати, будет опечатана комната? А сколько длится следствие? Ясно. А… Золотые зубы оказались у Раи Абаулиной, вот что. Не меньше двух в нижнем ряду. Вчера в ресторане Покровский этого не разглядел. Но вообще помятая, растрепанная, разгоряченная схваткой Рая казалась сейчас почти красивой в этой растрепанности своей, с веселой размазанной косметикой. Чертыхаясь, пошла перекрашиваться.
С Елизаветой Ивановной на интересующие Покровского темы побеседовать не удалось, она то кричать начинала, то за сердце хваталась и на стул плюхалась. Ладно, позже. А с Раей Абаулиной разговор вполне получился. Она даже, направляясь в ресторан, не сразу на трамвай пошла на Ленинградку, а проводила Покровского до Петровского парка. Ну, путь не дальний, но все равно приятно.
По дороге Покровский развивал прилипчивую тему жилплощади. Сказал, что рад за Раю, что у нее так удачно все в этом смысле с племянницей складывается.
– Жила в деревне, а тут хоп – сразу в Москве! Замечательно!
– Да, – осторожно согласилась Рая Абаулина. Не могла понять, что у Покровского за интонация. И спохватилась. – Забот на мою голову, хочет в техникум, а в тот техникум еще поди протырься. В деревне вторая еще подрастает…
– Это все ерунда, – беспечно перебил ее Покровский. – Главное, есть где жить. А потом можно одну племянницу за Василия Ивановича замуж. Туда-сюда…
– Туда-сюда? – переспросила Рая Абаулина.
Руки пухлые, сдобные, что называется. Самый цвет. Так и хочется прикоснуться. Чисто тактильное желание, даже до чувственного интереса. Скоро сдоба перейдет решительную черту, потечет, размякнет, как тесто сбегает из бадьи, или из чего оно там сбегает. Но вот прямо сейчас – консистенция идеальная.