Заснеженных гор вельможности,Сумрачный мир таёжный…Без этого жить возможно ли?Кому-то и возможно!
А время ставит пародии, —Вот только финал трагичен:Любил я большую родину,Как древний бард Беатриче.
Когда все дороги пройдены,Зачем мне копить полушки?Куплю я «малую родину»В чахленькой деревушке!
Одинокая птица
Одинокая птица сиротливо летит в поднебесье, —Распростилась со стаей, видно, жаждет свободы иной.А под нею – леса, мегаполисы, реки и веси —Всё, что кратко зовётся в человечьем наречьи страной.
Распростилась со стаей, а суровый вожак не заметил:Он вперёд устремлён, ему важно не сбиться с пути,Он сверяет дорогу и с Полярной звездой, и с кометой…Удивились товарки, но наказ непреклонен: «Лети!»
Вот опустятся разом на знакомом кормящем болоте,Друг у дружки добычу начнут вырывать под галдёж,Стоя, будут дремать, клекотать на одной той же ноте.И одна будет радость, и одна боязливая дрожь.
И неведомо им, что такое любить, чем гордиться…Горделиво летит в поднебесье одинокая птица.
Откровение
Не обижу ни зелень, ни живность,По лесам совершая вояж!..Жёлтой иволги посвист призывныйВосприму, как торжественный марш!
Отмеряю свои километры,А со мной, не касаясь земли,Соревнуются лоси и ветры, —Не догонишь, хоть Бога моли!
Километры мои, километры, —Не уйти от любви и тревог!На ветвях оставляю, как меты,Строки песен – издержки дорог.
Но в пылу наступающей жатвыОбделённым не числю себя:Будут песни звучать, словно клятвы,Журавли отзовутся, трубя!
Моя икона
Какому следуя закону,Каким неписанным статьям,Кровоточит моя икона —Предвестье горестным страстям!
В плену высоких технологий,Увы, никак не объяснить,Как вихри смуты и тревогиК иконе протянули нить.
В чём суть величия иконы?Кто дух вселил в древесный срез?Как, восприняв мольбы и стоны,Она нести поможет крест?
Всезнайка скажет: «Биополе!Поток невидимых лучей!..»Но чья-то изменялась доля,Когда он обращался к ней!
Я рос во времена неверья(Точнее, веры в постулат!).Теперь подсчитывай потериОт многочисленных утрат!
А в мире снова беспокойно —(Наверное, фатальный год).Кровоточит моя иконаВ окладе сердца моего!
«Я заквашен на старой Таганке…»
Я заквашен на старой Таганке,На любимовских добрых дрожжах…Беспощадной эпохи подранкиВ тесном зале от страсти дрожат.Единение в зале – гранитно(Верный знак благородных кровей!)Мы сошлись на вечерней молитве,Чтобы стать на крупицу новей!Помню я, позабыв всё на свете,Плыл в толпе, будто в бурной реке,То с мольбой: «Есть ли лишний билетик?» —То с запиской Булата в руке.До сих пор под сердечной аортойОщущаешь отчётливо тыХолодок от ночного полётаИ восторг от большой высоты!Всё распалось, – и мир стал сиротский,Но, как прошлого преданный страж,Промелькнёт, улыбаясь, ВысоцкийИ растает, как в небе мираж!
Мы
Мы, как мосты, разведены,Как разделённый лик иконы —Две горечи одной вины,Две буквы одного закона.
Мы – недопетой песни дваНадрывно-бравые куплета —(Не дай Бог, оборвут словаДва выстрела одним дуплетом!).
Мы крутим колесо времён —Две неустанные педали,Пусть разных судеб и имён —Две стороны одной медали.
Мы красим в разные цветаСвоих и недругов, и другов, —И верховодит клевета,И верх берут хула и ругань.
Кто нас сольёт в один поток?Какой мессия нас рассудит?Кому под силу завтра будетБескровно подвести итог?
«Работаю громоотводом…»
Работаю громоотводом:Удары молний на себяВоспринимаю год за годом,Живую плоть свою губя!Людские поглощаю муки,Иду за ближнего в острог,И горечь от чужой разлукиСебе суммирую в итог.Приму, как должное, укоры,Что бьётся у меня внутриНе сердце, а ларец Пандоры, —Попробуй, крышку отвори!Но я смиренью недоступен,Поскольку знаю: клич к добру,Прости, Господь, водица в ступе,Когда добро без сильных рук!
Я оптимист…