— Если господин ждет слугу — это негодный слуга, — грозно произнес он. — Дома за то будешь наказан.
Федька поравнялся с консулом и чистосердечно рассказал ему о разговоре с Иваном Булаевым. Все ожидали, что консул еще более разгневается, но тот неожиданно коротко приказал:
— Хорошо. Просьбу передай. Я обойдусь без слуги.
Федька на радостях гаркнул «спасибо» по-родному, не по-фряжски и, повернув коня, галопом пустился к мостку. Там он осадил буланого и, крикнув все еще стоявшему у дерева невольнику: «Крепись, братец, — еду в Сурож!» — умчался по пыльной дороге.
Ивашка поднял руку, чтобы помахать доброму человеку вослед, но тут же почувствовал резкую боль в кисти. Оглянулся — за ним татарин с нагайкой.
— Ты, рус, бегать хочешь? — сказал он. — Смотри, поймаем, секим башка.
— Погоди, поганец, даст бог, вырвусь, я те отплачу. Я те покажу, что на Руси не только караси, но и ерши водятся.
Глава четвертая
В КАРАСУБАЗАРЕ
Ведь ты нашу землю хорошо знаешь,
Наша земля войной живет.
БЕЙЛИК КНЯЗЯ ШИРИНА
Со времен Ногая и до дней правления Менгли-Гирея ханство изменилось мало. Жизненный уклад Золотой Орды полностью перенесен был в Крым и остался почти нетронутым. Как и двести лет назад, правят пять знатных родов, основавших крымский юрт. Ширины, Мансуры, Аргины, Барыны и Ялшавы — хозяева крымских земель, только они владеют вотчинными уделами — бейликами.
Несметные табуны лошадей пасутся в степи, подданные знатнейших кочуют в пределах бейлика и ждут приказа своего бея, чтобы идти в набег.
Только в дни нежеланного покоя татарин кое-как ковыряет землю. Главное дело его — война. Войной живут кочевники и оружейники, молодые и старые, богатые и бедные.
Хан — владыка правоверных — постоянно думает о войне. При первой возможности он «садится на коня», объявляя поход. Властители бейликов собирают своих подданных и встают в войско хана под своим знаменем.
Бейлик князя Халиля из рода Ширинов очень похож на все другие бейлики. Только одним отличается Ширин-ский удел — он всех больше и богаче. Ширин-бей сидит на первом месте в Диване[11], и его мудрые советы хан выслушивает со вниманием и часто следует им.
Дворец в столице ханства Солхате, дворец в сердце бейлика Карасубазаре, летний дворец в Хатырше — ни один бей не имел такого богатства.
На месте, где стоит Карасубазар, когда-то был один старый караван-сарай Таш-хана. Каменным двором прозвали его татары. Земли вокруг него не принадлежали никому.
Халиль первый угадал, какую пользу можно извлечь из этого места, если сделать здесь рынок. Так он и поступил.
Быстро оживились берега стремительной реки Карасу. Халиль подновил крепостные стены Таш-ханы, внутри крепости построил дворец. Скоро рынок на Черной воде (Карасубазар) стал известным рынком ханства. Оружейники, седельники, золотошвейники, чеботари стали тоже селиться вокруг рынка — какой смысл ездить сюда издалека? Город рос не по дням, а по часам, благо бывшие кочевники невзыскательны к жилью и сляпать саклю для них дело двух-трех дней. Никто не следил за размещением домов — улицы получались узкими и кривыми. Даже в самое жаркое время года они были покрыты грязью, а осенью и весной развозило так, что правоверные должны были задирать шальвары выше колен, чтобы не запачкать дорогую ткань. Часто на улице можно услышать знакомые всем жителям города крики «Ай-дама!» (Не проезжай!). Это кричат возницы со своих повозок при въезде на улицу, чтобы никто не заезжал им навстречу с другого конца.
Если это случится, то ни разминуться, ни возвратиться назад повозкам будет нельзя.
По обеим сторонам грязной и вонючей дороги — сплошные заборы. За высокими глиняными дувалами скрывают правоверные своих жен от постороннего глаза.
Этой весной Халиль Ширин-бей заболел. Во внутренних покоях дворца князю было душно. Почти все время он проводил в летней спальне с широкими окнами. Перед низким, затянутым розовой прозрачной тканью окном был навешен тяжелый, синего шелка полог. Днем середина полога поднималась, и старый князь, раздвинув золотистую бахрому, нашитую на края шелка, подолгу глядел во двор, где пели и танцевали его многочисленные жены и наложницы.
Вот и сейчас Халиль полулежит на обитой зеленым бархатом широкой тахте. Рассеянно смотрит в окно, а мысли далеко.
Более месяца уже, покинув Солхат, живет он в карасубазарском доме. И не болезнь тому причиной. Надо было оставить этого себялюбца — хана Менгли без мудрых советов, пусть узнает, насколько пустоголов его любимый сераскир Джаны-Бек, которого он приблизил к себе и которому верит. Может быть, вспомнит, неблагодарный, кем возведен на ханский трон его отец, Хаджи-Гирей. Ведь это дело рук отца Халиля — Тегене…