- Не двигайся, Лапушка, - повторил машинально, снова щупая пульс Тимофея.
- ... Егорушка... я сама не знаю, что это такое - Сила, мне данная... такую мощь чувствую... Ты же и сам видишь, как она прибывает...
Лёка печально смотрела на мужа, стоя у окна. С некоторых пор она опасалась лишний раз прикоснуться к нему, обнять, он стал ей казаться очень уязвимым, даже хрупким... Но это тихо крадущееся отчаяние не могло перевесить другой груз: груз ответственности перед некоей миссией. Лёка давно поняла, что ей подарен билет в один конец, и финал этого путешествия не будет отмечен дружеским застольем с фейерверками.
- Информация идёт дозированно: наш биологический вид под угрозой исчезновения... и мы сами пришли к такому плачевному положению дел на самой прекрасной из планет, - да, они тоже любят это выражение, и наверное, им есть с чем сравнить... И гибель нашего вида совсем не входит в планы тех, кто желает добра цивилизации людей...
Лёка уже около месяца не чувствовала потребности в еде. Жажда тоже сильно её не мучила, было достаточно чашки утреннего кофе. Вечером, создавая видимость полноценного ужина, она впихивала в себя бутерброд и стакан чая.
- Кремниевые не упускают возможности отвоевать своё право на существование. À la guerre comme à la guerre...
Вечер, такой земной и такой привычный тихо заполнял проём окна. Лёка вбирала каждый оттенок синевы, будто собиралась сама в ней раствориться. Ей хотелось, чтобы эта явь оказалась сном...
- Мне ведь только чуть-чуть приоткрыли завесу, Егорушка, но сколько в этом знании отчаяния и бессилия... Как счастливы те, кто не слышит...
Не сумев перебороть подступившего приступа нежности, Лёка стремительно подошла к мужу, крепко-крепко обняла, надеясь в его объятиях найти спасение от неизбежного. От её взгляда не укрылось, как лёгкая судорога пронизала всё тело мужа, - поставленный блок не сработал, лёгкий электрический удар всё же достиг цели. Она отстранилась, бессильно ударила кулачком по обивке дивана, выдохнула с горечью:
- Одно утешение - тебе не надо ничего растолковывать.
Егор за время северной экспедиции здорово сдал: под глазами легли тёмные круги, скулы заострились. Он как будто стал выше ростом. Отчаяние медленно подтачивало его изнутри: все его знания, весь многолетний опыт физика-прикладника были не в состоянии помочь самому дорогому существу не земле, его любимой, его Лапушке... Всё, что он мог - быть рядом.
Пройдя комнату вдоль-поперёк несколько раз, Лёка с отчаянной решимостью остановилась напротив мужа, секунду помедлив, выдохнула:
- Егорушка, нам нужно расстаться... Я не хочу тебя погубить!.. - в глазах Лёки стояли слёзы.
Его словно ещё раз пронзило током, он вздрогнул, поднял на жену глаза, полные тоски, усмехнулся:
Лучше ещё раз обними меня, покрепче, подольше, но не казни так... Нет, Лапушка, нет... Я с тобой до конца...каким бы он ни был.
40
- Вот, владейте! - настоящие северные лыжи: с ними по тундре хорошо передвигаться, по целине. - Савельич держал в руках две пары ровно сложенных широких и коротких штуковин с тупоносыми, едва загнутыми носками. - Мастер делал! Камус* на них ещё не протёрся, смело можно выходить и на дальнюю прогулку.
Он так и эдак вертел лыжи, смотрел, держа на просвет, не искривились ли, не треснули. Любовался.
- Ну, что тут скажешь - северная марка: лёгкость, прочность, гибкость! На охоту на них хожу, когда лень со снегоходом возиться. Вы сами-то как к лыжам? привычные?
Лёка с Егором дружно рассмеялись.
- У нас, Пётр Савельич, на лыжах бегают, работают, а сон сморит, то и спят в них. И у наших охотников почти такие же. Только подбивают они их не оленем, а нерпой.
- Ну и ладушки! Тогда, осваивайтесь, а потом я вас десантирую на своей ласточке, куда пожелаете, а вы покатайтесь, посмотрите, послушайте тундру.
После первых метелей у пары появилась возможность вернуться в город. Как, каким образом ей удалось обуздать рвущуюся наружу энергию, Лёка не знала, она просто почувствовала, что горячие потоки у неё внутри, будто получив дополнительную изоляцию, вошла в надёжное русло. И теперь скрытая энергия могла материализоваться только при её на то воле.
- Лапушка, ты, пожалуйста, будь повнимательней, - не разжигай костры и страсти своими удивительными пальчиками. - Егор боялся верить в то, что их путешествие закончилось, и что уже куплены обратные билеты... А там, дома, глядишь, всё рассеется, как сон, как утренний туман...
Ещё там, на заимке, в одном из общений по скайпу, Вениамин утешал его:
- Друже, всё самое худшее позади. Не загоняй себя в угол - Земля круглая! Думаешь, выражение «девка-огонь» само родилось?.. Кто-то из мужичков раньше тебя прошел такими же тропами...