-...шибко подрос...один не справишься...- Едэй с прищуром смотрел на Лёку, неспешно выбивая трубку о ребро нарт. - Этот дай сила...учи как ...- показал в сторону Зинаиды.
Лёка наконец задала каюру так долго волновавший её вопрос.
-Так, значит, и ты, Едэй, видишь это?.. Откуда знаешь, что - подрос?.. А если видишь, то и тебе сила дана?..
Каюр сидел молча, будто и не ему был задан вопрос, степенно курил. Только докурив трубку до конца, ответил:
- Зачем видишь?.. я не видишь... я чувствую... олешки чувствуют...мне говорят...
Зинаида виновато слушала их разговор. Ещё не хватало! - погибнуть, когда избавление так близко. Они сидели на нартах перед домиком, таким мирным, озарённым изнутри тёплым светом. Снегопад, вольный, молодой захватил всю округу. Мысль о гибели была невыносима...
Лёка о чём-то сосредоточенно думала. Перед тем, как пойти в дом, спросила:
- Зин, ты же здесь, на заимке четыре месяца? Так?
- Да, и уже больше...
- Тогда скажи мне, как часто ты общалась с этим...товарищем, - Лёка слегка махнула рукой в сторону исчезнувшего нечто. Ну, после твоих атак, когда он снова появлялся?
Зинаида наморщила лоб, что-то вычисляя в уме. Затем удивлённо воззрилась на новую приятельницу.
- Ну, ты, мать, рубишь!.. Сегодня оно приползло в четвёртый раз... Выходит, после полученной электрической трёпки он спит там у себя в провале почти месяц!.. Зинка радостно засмеялась.
- Да я за месяц...да мы такого ему зададим...да я столько энергии наберу...
Едэй, понявший причину её радости, только сказал:
- Я ехать стойбище...работа, однако...- Затем добавил, пробуя упряжь: -... тундра не ходи... яма под снегом может быть...пропадёшь...
- Ну, не в ночь ведь ты поедешь, Едэй, давай, поужинаем, хочешь, так в нартах своих ночуй, а посветлу и отправляйся. - Зинаида чувствовала себя нашкодившей, но и сама не могла понять, в чём.
Каюр только рассмеялся её словам:
- Полярная ночь нет светло...что, чум тогда сиди?.. олешки на што?.. стойбище привезут...ветер чуют...дым чуют...
49
Наступили тревожные дни. Хватит ли времени на восстановление? Так ли долго будет приходить в себя это агрессивное нечто, как они предполагают? - сила к Зинаиде возвращалась медленно. Она уже могла посредством своих рук разжечь костерок, специально сложенный у крыльца, но большие разряды ей покоряться не спешили. У Лёки наоборот энергия зашкаливала, - ей пришлось из-за опасения спалить жильё соорудить снежную пещеру, метрах в ста пятидесяти от домика, под защитой небольшого угора, и ночевать в ней, благо, мягкий липкий снег шёл почти неделю.
Эта вынужденная работа по обустройству снегового жилища напомнила ей алтайскую деревушку, святочные катания с огромной горы, крепкие надёжные руки любимого человека...
«Егорушка...» - Лёка теперь уже сама пропустила удар... в самое сердце. После того, как там, в Воркуте она приняла решение, мысли о муже неимоверным усилием воли были заточены в непроницаемый саркофаг и отправлены на самый край сознания. «Я не имею права быть с ним рядом...я его погублю...отпускаю тебя, жизнь моя...ради тебя...», - эти доводы надёжно стояли на страже такого горького схрона... И вот сейчас она сама нарушила своё табу.
Резко мотнув головой, будто вытряхивая все больные мысли из памяти, Лёка достала из рюкзака спальник, бросила его на пол своего снежного жилища. Лыжи, подбитые камусом, уже опробованные в деле, положила в головах. Затем присела у края пещерки, не обращая внимания на непрекращающуюся подпитку, - привыкла,- долго смотрела в небо. Это было совсем другое небо, нависавшее низко над головой, с малым количеством звёзд. Луна росла, и отражённая от снега, щедро дарила свет. И невольно на память страннице пришла другая картина, с другой заимки... Другое небо, и другие звёзды... и другое одиночество. В этот раз одиночество было спокойным, рассудочным, холодным, невзирая на таящуюся внутри электрическую мощь. И полным.
Сон к ней пришёл сразу, мягкий, спокойный сон.
Полёт...возможно, это по-прежнему был полёт, но иной, свободный от промежуточных звеньев, когда ей уже не разъясняли мелочи и детали, - серебристый рой информации произвольно встраивался в её сознание, давая направление мысли и последующей реализации. Райду она не видела и не слышала уже давно, и расслабленным сознанием сумела удивиться, узнав её голос: «Элейра, опасность Третьего уровня... опасность Третьего уровня... Не пропусти... ты уходишь с экрана...»
Лёка очнулась будто от толчка. Секунду приходила в себя. Затем расстегнула спальник, - холода не почувствовала, жар просто распирал её изнутри, - присела в своём снежном убежище, прислушалась. Ничто не нарушало тишины. Окна домика мирно светились, - Зинаида спала со светом. Судя по расположению звёзд в темнеющей выси, шёл третий час ночи.