- ...как ты говоришь, она тебя зовёт? «Котофеич»? Ах-ха-ха-ха!.. - Лёка вздрогнула и непроизвольно повернулась в сторону этого оживлённого женского говора и смеха. - Слушай, с кем ты живёшь? У неё же ва-а-аще нет фантазии! - нараспев, с издёвкой в голосе говорил кто-то за бутафорской перегородкой. - Котофеич, она что, мышей в доме развела, а ты их ловишь? Ах-ха-ха-ха! - Далее голосом капризного ребёнка добавили: - Я не хочу тебя делить ни с кем, слышишь?! И мне не нравится это твоё дурацкое прозвище! Ты - мой Тигрёнок, понятно?! - Девушка явно пользовалась полным расположением своего поклонника, охотно ответившего на её каприз: «Да, моя конфетка, как ты скажешь...» - А ещё кто-то обещал своей малышке... - Голос говорившей, делано-слащавый, похоже, принадлежал совсем юной особе, не так давно простившейся со школой. - Тигрёнок, сколько ей лет? - капризно-требовательно спросила невидимая Лёке девушка. - Сто? Она, наверное, спать ложится в байковой пижаме и шерстяных носках, твоя мегера!..
Говорившая рассыпалась в дробном смехе, будто из мешка на деревянный пол просыпались орехи. К её смеху присоединился мужской, сдержанный, который Лёка не спутала бы ни с каким другим...
- Забавная ты. Только, сладенькая, зачем злословить? Нам ведь хорошо вдвоём... - Нежный спутник весёлой молодой женщины перешёл к более решительным мерам убеждения: до слуха Лёки долетел звук поцелуя.
- Нет, мегера! - продолжил настаивать девичий голос, буквально заходясь от смеха. - И спит вся упакованная, и ты никак не можешь прорваться к её столетним прелестям...
На хохот, доносящийся из одного из многочисленных открытых кафе аэропорта, куда Лёка направлялась, стали оборачиваться другие пассажиры.
- Сладенькая, давай на полтона ниже, - негромко предложил мужчина своей весёлой спутнице, сам не до конца отсмеявшись. - А то мы так не услышим, когда наш рейс объявят. О, а вот как раз и наш! Пошли, моё сокровище.
Диктор обстоятельно рассказала, как выйти к нужному терминалу всем желающим улететь в Шарм-эль-Шейх.
- ...любимая, я нашёл его в нашем институтском саду: он плакал и просил молока.
- И на каком из пяти языков, тебе подвластных, обратился этот представитель млекопитающих?
- На санскрите, любимая, исключительно на санскрите. Но «мяу-мяу» произнёс на арамейском диалекте. Такой вот высокоинтеллектуальный представитель семейства кошачьих!
Отсмеявшись, они крепко поцеловались, радуясь небывалому: тётка в качестве свадебного подарка уступила им свою двушку аж до октября!..
В тот день свежеиспечённый молодожён по фамилии Токарев получил от своей юной жены Лёки домашнее прозвище - Котофеич. Не озаботясь поиском подходящего имени животинке, она стала точно так же обращаться и к коту. Но найдёныш на это имя упрямо не хотел реагировать, может быть, оттого что опытные кошковладельцы, пришедшие на день рождения молодых (их угораздило родиться в один день, но с интервалом в пять лет), определили, что Котофеич вовсе даже девочка. Потом кошку Котофеича забрала на дачу Лёкина тётка, уставшая врукопашную сражаться с мышами, а одарённый любимый муж продолжал отзываться на кошачье прозвище, причём с большой радостью.
- ...самолёт авиакомпании... рейс... приземлился... Выдача багажа будет производиться...
Из состояния столбняка Лёку вывел даже не голос диктора, а молодой парень, рванувшийся на этот голос с огромным букетом роз, бежавший по траектории её, Лёкиного, великого стояния.
- Простите!.. - Сполохом - сияющее лицо парня.
- Паша, Паша, это прибытие, не отлёт! - Вспышкой, как от фотоаппарата: метание и квохтание полной женщины, кинувшейся навстречу такому же бесформенному мужчине, вынырнувшему откуда-то с двумя стаканчиками воды.
- Вам плохо? - чьё-то участливое возле плеча. - Позвать медиков?
Она, с трудом шевеля губами, ответила невпопад:
- Как нелепо... Мне надо встретить Тоньку...
Тонька сама увидела её, подлетела, затормошила, закидала вопросами, на которые и не ждала ответа. Потом, присмотревшись к подруге, спросила:
- Что-то у тебя, Сокол, с оперением не всё в порядке. Чего хвост не по ветру? Случилось что?
- Да нет, всё в штатном режиме. - Лёка всеми силами пыталась придать своему лицу выражение, соответствующее моменту.
- Ага, в штатном... Понятно: значит, идём ко дну. - Тонька очень хорошо знала все оттенки Лёкиного настроения.
- Поехали, подруга, пока нас тут не растащили на молекулы! - Лёка, улыбаясь через силу, собрала всю волю в кулак и, приобняв, потянула подругу к выходу.
Ночью Москва была почти столь же многолюдной, как и работающе-спешащая - в дневное время. Лёке стоило огромных усилий сосредоточиться на дороге и не прокручивать снова и снова в голове недавнее событие, буквально вышвырнувшее её из привычного жизненного ритма. Она была рада непрерывному говорку подруги детства, от которого у неё немного тише стало колотиться сердце.