- Пап, ну вы же с мамой сами предложили отдать эти деньги мне...
- Гриша, сын, ты о чём? Какие деньги? Где мама? Её телефон не отвечает, он вне зоны... Что у вас тут произошло за две недели, пока я отсутствовал? Ты хоть знаешь, что в нашей квартире живут чужие люди? Сын, приезжай в наше кафе: надо серьёзно поговорить!
Токарев появился первым, заказал чашечку самого крепкого кофе. Достав бумаги, попытался вникнуть в суть нового проекта, прочтя раза три одну страницу. Однако, не зацепившись мыслью за содержание, отложил их.
Сын опоздал на полчаса.
- Да, мы общались с ней дней десять назад. Нехорошо как-то... - Гриша неохотно раскрывал карты. - Да, я ей нахамил! Мне стыдно, но я был с такого бодуна, а она со своей тётей Тоней лезет...
- Постой... Тонька, что ли, приезжала? Что ж ты сразу-то не сказал? - Токарев с облегчением выдохнул. - Это наверняка с её подачи мама решила нас разыграть! Ну, Тонька, попадись мне!.. Ещё и мужика какого-то подселили! - Он принуждённо рассмеялся, стараясь скрыть нервное напряжение.
Гриша во всё время этой радостной тирады сидел нахохлившись, исподлобья наблюдая за отцом.
- Пап, вряд ли это розыгрыш. Тут вот на адрес деда пришло, почитай... И для тебя, и для меня. Своё я прочитал...
Он протянул отцу запечатанный конверт формата А4.
- Что это? От кого?
Отвернувшись к окошку, Гриша тихо обронил:
- От мамы...
Токарев читал долго. В недрах конверта оказались его документы: права, военный билет, дипломы. И небольшой лоскуток нелинованной бумаги, исписанный знакомым почерком. Буквы прыгали у него перед глазами, предательски расплывались... Токарев потом стыдился признаться себе, что первой его реакцией была вовсе не тревога за Лёку, а трусоватое: кто донёс? как узнала?
- А тебе что написала? - стараясь голосом не выдать навалившийся ужас, спросил сына.
- Что любит меня... Что надеется на моё благоразумие... - Гриша громко сглотнул: ему тоже было не по себе, он боялся думать о матери. Более того, он был уверен, что её уже нет в живых. Что-то ведь её толкнуло на такой безумный шаг - продать квартиру и исчезнуть! - Пап, надо, наверное, в полицию заявить...
- Не надо, сынок...- Токарев опустил враз отяжелевшую голову на сложенные в замок руки. - Не надо, - повторил глухо.
- А может, это вымогательство? Может, её заставили? - Гришу начало трясти мелкой дрожью. - Пап, надо же что-то делать! Может, она ещё жива!..
Эта вырвавшаяся сыновья реплика заставила Токарева вздрогнуть. А вдруг она и в самом деле... Внутри у него что-то ухнуло и оборвалось. Лёка! Только не это!..
Дрожащими руками он набрал номер Антонины. «Абонент вне зоны доступа...» Да что они действительно творят! Может, и правда сговорились? Обе вне доступа. И ведь только они - Тонька и Лёка - могут дать ответ, что происходит, что произошло. Кто ещё может пролить свет на эту фантасмагорию?
Мозг вернулся и начал бешено работать, отметая вариант за вариантом. Если Лёка не в Москве, то надо пробить по билетам, в какую сторону уехала его ненормальная жена... Ненормальная?! «Слышь, Токарев, а ты сам-то нормальный?» Он даже инстинктивно обернулся, заранее зная, что никого рядом нет, что это его совесть подала голос - впервые за несколько лет.
Его телефон, лежащий на столе, зазвонил. От звука привязанной к вызову песенки ему захотелось провалиться сквозь землю: «Кто создал тебя такую...» Сын с растерянным удивлением смотрел на моментально смутившегося отца. Токарев нервно тыкал пальцем в дисплей, но соединение никак не наступало. На четвёртый раз ему удалось ответить звонившему:
- Слушаю!
Это был не его день - в нервных судорогах пытаясь скрыть следы своего прокола, Токарев нажал громкую связь...
- Пуси-пуси, мой Тигрёнок, это твоя Конфетка! Как дела, мой сладенький? Твоя мегера тебя не обижает? - разнеслось по всему кафе.
Побагровевший Токарев пулей вылетел на улицу.
- Слушай, ты... - Он остановился, задыхаясь, пытаясь подобрать слова, видя сейчас в звонившей причины своего несчастья. - Не звони на этот номер больше, ты поняла? Всё, каникулы окончились, ты меня больше не интересуешь.
Токарев тяжело дышал, будто только что разгрузил машину с кирпичами. Нужно было войти внутрь. Посмотреть в глаза сыну. Объясниться.
- Понимаешь, сын...
Гриша не дал ему договорить:
- Понимаю. Думаю, что понимаю. Теперь начинаю понимать. - Он внимательно и непривычно серьёзно смотрел на отца. - Мы с тобой, батя, оба предали маму. - Помолчав, добавил: - Свой-то фол я знаю, да и твой, похоже... Только как она про твой прокол узнала? - усмехнулся. - Я-то постараюсь вымолить у неё прощение, а вот тебе, отец, будет гораздо труднее...