Подкормив основательно костёр, варили уху, и вскоре Вовка, пробуя булькающее варево, произносил: «Сила!» И это служило сигналом для остальных: уха поспела!
Лёка не спеша отужинала, затем неожиданно для себя произнесла в сторону темнеющей реки: «Спасибо». Остаток ужина наутро автоматом становился завтраком: она не жадничала, лишней рыбы не наловила - никакой потравы, значит, природе не нанесла. Отчего-то такие мысли в голове её поселились, и она не прогоняла их.
В астрономии Лёка никогда не была сильна, о чём сейчас, сидя под серебряной россыпью звёзд, крепко жалела. В какой-то момент, когда она созерцала неведомые ей созвездия, и заявил о себе этот энергетический канал: от макушки - нет, чуть ближе к задней стенке черепа! - через шейный отдел вниз по позвоночнику побежало тепло, покалывая и чуть вибрируя. Ни с чем другим спутать ощущения от пришедшей в движение энергии чакры она не могла. Так же, как не могла словами объяснить, что же это было такое тогда, в детстве. Просто в какой-то момент - ей тогда было десять лет, - на уроке, бог весть каком, она впервые почувствовала это «что-то», возникшее на макушке. «Как будто шапочку живую на затылок надели, - говорила она тётке. - Какое-то бегающее по позвоночнику ощущение: вверх-вниз, вверх-вниз, и я могу этим потоком управлять, вызывать его, только немного дух захватывает, и сковывает несильно...» «Ах, не придумывай, дитя, сходи-ка лучше по воду!» - ответила тогда тётка. А больше и рассказывать об этом было некому. Ну, не пацанам же, рыбакам, - засмеяли бы!
Энергия мощным потоком пошла от затылка по позвоночнику. Лёку даже стало немного корёжить и выгибать, в её голове промелькнула мысль: «Как будто в розетку включили...» Она сидела неестественно прямо, уставясь в одну точку, лопатки непроизвольно, с силой стремились друг другу навстречу - это состояние можно было назвать судорогой. Дойдя до поясницы, энергетический столб, напоминающий ей ртутный, поднимался вверх, к затылку. Спину свело: такое ощущение бывает, когда падаешь с высоты - только замирало у неё сейчас не в груди, а на спине. И если раньше она могла управлять этим ощущением - к слову, в последние годы сходившем совсем на нет, - то теперь управляли ею. «Подпитка», энергичная - пожалуй, даже агрессивная! - продолжалась около получаса. Она закончилась внезапно. Лёке показалось, что её уронили, как сноп. Каждый нерв в её теле дрожал и вибрировал, но дыхание было ровным, только сердце постукивало чаще, но вовсе не тревожно.
Её энергетические каналы чистили - это ей казалось бесспорным. Вопросом, кто этот «врач», она не задавалась.
12
Вобрав в себя всю прелесть пешего путешествия, Лёка наконец решилась идти водой. Река на этом отрезке пути оказалась спокойной и покладистой. Лёка даже не особо пускала в ход вёсла - течение несильно несло её посередине потока. Было совсем не холодно. Она слегка расстегнула гидрокостюм, добирая сентябрьское тепло.
Солнце расстаралось на славу. Отражённое от воды, оно захватило Лёку в свои объятия, расцеловало лицо так, что ей пришлось залепить нос листиком, сорванным с захваченного с собой букета берёзовых веток. Иногда прямо из-под весла выпрыгивала рыба и с мягким шлепком вновь погружалась в воду, успев закусить комаром или мошкой.
«Хариусы резвятся», - с улыбкой подумала Лёка.
Ей нестерпимо захотелось закинуть леску, но благоразумие одержало верх: река - не римская агора, и она - не Гай Юлий, чтобы несколько дел делать разом. Река хоть и не взбрыкивала, но бдительность терять нельзя - глухие места бежали вслед за маленькой лодочкой.
Лёка развернула карту, убедилась, что к вечеру на пути будет населённый пункт. Людей она не видела уже почти месяц.
Она чуть не проскочила эту деревушку: надевая штормовку, поздно увидела строения и поспешно начала грести к берегу. Испугаться, что не сможет пристать, она не успела - до её слуха долетел крик: «Цепляйся!» И прямо в лодку упала потемневшая от времени витая верёвка. Отпустив вёсла, Лёка схватила верёвку, стала наматывать её на локоть. Лодочку сильным рывком кто-то вытянул на берег.
- Нешто одна плывёшь, девка? - Перед ней стоял крепкого сложения пожилой бородатый мужчина в брезентовом плаще с капюшоном, подкатанных броднях. - Ты, видать, отчаянная, а? - Мужчина был явно озадачен. - Али отстала от своих?