Другие поводы не заставили ждать. Рем говорил ему о Ератове, офицере атомной команды:
— Мы его вычислили – сексот. Причем по вполне безобидной информации, потом сами нарочно запускали для проверки.
— Как это его угораздило? Вроде приличный парень.
— А он как послушный отличник – попросили, выполняет.
Не завербованный Селезнев предположил, что майор завербовал второго техника, Гайворонского. Колесов отнесся равнодушно, не было причин опасаться.
Не сдерживая себя, он громогласно разъяснял решения партии мрачному майору КГБ, прозрачно намекая на аморальность вербовки сексотов для слежки друг за другом:
— Вы действуете неправильно, собирая непроверенные сплетни и слухи… Прежде всего партийные и комсомольские организации обязаны воспитывать и повышать бдительность… Партия осудила бериевских последышей, которые ставят себя вне и выше партии и общества.
КГБ-шник мрачно отбрыкивался:
— В органах таких людей давно нет….
Колесов был доволен: хорошо поругались, это тоже пойдет мне в копилку.
Комсомольский секретарь недовольно отозвался о выкрутасах Колесова и добавил:
— А почему он в партию не вступает?
Сам он и другие офицеры недавно вступили в партию, в том числе Тусеев и Романов. В принципе он тоже был «за», но понимал, что в этом случае ему из армии не уйти.
Припомнил свои предыдущие нервные срывы: внутри всё начинает бурлить, в голове пронзительно холодеет, нервный столб проходит через грудь и живот. Мучения усиливаются, мысли скачут, отбрасываются все соображения об опасности – всем пренебрегу, но не допущу своего уничижения, пойду до последней черты. Он приучался сдерживаться внешне, но физиология срывов оставалась прежней. Об этих симптомах рассказывал врачу части и потом в госпитале.
Самым значительным эпизодом стало столкновение с капитаном из штаба части. Зануда и замухрышка сделал какое-то обидное замечание во время его дежурства по части. Он тут же впал в истерику (позволил себе впасть). Кричал на зануду несколько минут подряд, почувствовал дрожь в руках. Зануда вышел из комнаты. Он пошел за ним по коридору и продолжал кричать. Зануда вяло огрызался. Колесов почувствовал необходимость в решительном, окончательном действии – ударить его. И уже угрожал избить. Зануда замолчал, испугался. А он не смог ударить (интеллигент?).
Позднее командир части сказал по поводу «возмутительного факта»:
— Еще немного, и пришлось бы сразу двоих из армии увольнять.
Эпизод стал легендой, товарищи вспоминают о нем с удовольствием.
Хорошо помог врач части: направил его в окружной госпиталь, написал подходящую медицинскую характеристику, по которой Колесов стал немножко идиотом.
Летом Алла предложила:
— Давай переедем к матери, там с ребенком будет лучше, да и мама поможет.
Он уже был уверен, что уйдет из армии, согласился. Теща – человек из простого народа. Он сам оттуда, отношения были хорошие. Только иногда спрашивал Аллу:
— А на что она живет?
— Да много ли ей надо, пенсия небольшая есть.
Теща целые дни проводит на базаре. Вечером возится в курятнике. Вопрос прояснился: она покупает на базаре живых цыплят, откармливает и продает.
— Да это же спекуляция! — возмутился зять, — это надо прекратить.
Заспорили, не договорились. У тещи твердый характер, ее промысел уже много лет приносит хороший доход. В споре она напомнила зятю о его грехе:
— Ты же приносишь спирт с работы.
Он перестал разговаривать с тещей. Помощи от нее тоже практически не было.
Лишь много лет спустя он осознал свою ошибку. Спекуляции не было, был производственный процесс: откорм цыплят до взрослых кур и обработка продукта. Малый бизнес. Без регистрации и налогов, ну да это нарушение несерьезное. Интересный факт: в послевоенной денежной реформе теща потеряла столько же, сколько и его мать.
Алла рассказывала:
— Мама говорит, что если бы сейчас были такие порядки, как до революции, она бы большое свое дело развернула.
Осенью он поехал в Винницу, в госпиталь на обследование. Там вел себя нормально, ничего не изобретал, жаловался на неудержимую вспыльчивость, на пережитую блокаду, намекал на вредные для нервов специфические условия работы. Об атомных бомбах не говорил, нельзя, но врачи могли догадываться.
В декабре 1960 года был уволен из армии по болезни и в связи с сокращением. Последнее давало надежду на главную льготу – предоставление жилья.
Диагноз по медицинской справке – психопатия с эмоционально-волевой неустойчивостью в фазе декомпенсации.[8]
8
Свидетельство о болезни инженер-капитана Колесова Валентина Ивановича.
7 октября 1960 г. военно-врачебная комиссия военного госпиталя освидетельствовала:
Двигательных, чувствительных, координаторных расстройств нет, менингиальные и радикулярные симптомы отрицательные. Зрачки ровные, живо реагирует на свет, остальная черепно-мозговая иннервация не расстроена. Глазное дно – в норме. Зрение = 1,0 на каждый глаз. Слух = Ш.Р. 5/5 на каждое ухо. Рост 174 см, вес тела 67 кг, окружность груди 92-96-90.
Рост 174 см, вес тела 67 кг, окружность груди 92-96-90.
В соответствии с директивой МО от 15.02–60 года решение окончательное и утверждению окружной ВВК не подлежит.
Военный госпиталь № 1413 г. Винница.