Энергия Зверева продолжала бить ключом: общеминистерские планы по автоматизации управления, ассоциация начальников вычислительных центров Ленинграда, подготовка докторской диссертации.[23]
В «тыловом» отделе. В прежнем отделе он сидел около Медного всадника, теперь – напротив летнего дворца того же всадника в Летнем саду, в здании с мемориальной доской «здесь выступал Ленин».
Зав отделом технических средств Кулешин – немного моложе Колесова. Благородная киношная красота, открытое лицо свойского парня. Он предложил:
— Валентин, давай так разделимся: ты занимаешься конкретными проектами, я – научно – исследовательскими темами.
— Идет.
Обоих это устроило. Кулешин делал диссертацию.
Он получил возможность пройти снизу весь проектный процесс, хотя бы по части системы – сбор первичной информации и ввод ее в машину. Два года с четвертью он спокойно занимался самостоятельной и творческой работой.
Отдел подчиняется главному инженеру Образцову, который этот переход одобрил. Он получал свою выгоду: под его начало переходил зам секретаря парткома. Кресло под Образцовым раскачивали, он грубо требовал:
_ Ты должен нас поддерживать, для чего мы тебя выбирали?
Колесов, как настоящий коммунист, промолчал.
После ухода Зверева директор назначил Рейнера на его место. Исключение из правил – беспартийный еврей в должности зав отделом. Особый случай.
— Валя, зря ты от нас ушел, — сказал Рейнер, — нам нужен зам заведующего отделом.
— Спасибо, Слава, но я уже обосновался здесь.
«Нет уж, подумал, быть зитц-председателем – это не для меня».
Слава нашел бесхребетного члена партии, русского.
Колесов договорился со Славой работать соисполнителем по «Радиоприбору» в части первичной информации.
Рейнер уже нашел название для своего уникального детища: «Проблемно – ориентированная система математического обеспечения», сокращенно СМО-Проблема.
Передовая система докладывалась всему высшему руководству. Начальнику главка Ашастину ее представляли Бунаков, Рейнер и по своей части Колесов. Умный человек обещал поддержку, советовал активно пропагандировать.
Главным программистом у Рейнера была Лиля Голынкер: новичок в экономических задачах. Общую работу всегда трудно поделить. Колесов согласился выполнять саму постановку учетных задач, хотя мог ограничиться только первичными документами. Благодаря этому сложились хорошие деловые отношения, тем более что Лиля человек с широким характером: в диапазоне от благожелательного до раздражительного.
Он был доволен: смог еще глубже влезть в проектный процесс. Изучил литературу по бухгалтерскому учету, по планированию производства, проекты по их механизации. Составлял алгоритмы обработки, методы кодирования и структуры массивов информации.
Отдел работал и по другим проектам, приходилось разъезжать по заводам, в том числе иногородним.
Трудно описать творческий труд специалиста. «Ты сам свой высший суд, хвалу и клевету приемли равнодушно». Александру Сергеевичу было проще: не нужно подписывать акты о выполнении плана.
Колесов подружился с Кардановым. Александр Никитич старше его на 20 лет. После контактов с молодыми передовиками науки было приятно общаться с человеком, который ценит свой профессиональный опыт, но не кичится им. Его системы действуют на машино-счетных станциях многих заводов Ленинграда и Союза. Тщательность, аккуратизм, легкая ироничность – прекрасные качества технического интеллигента. Он может осуждать недостатки, но уклоняется от конфликтов: борьба не его стихия.
Отличная петербургская речь извиняет его словоохотливость. Некоторые истории запомнились.
— Работая на проверке бухгалтерского учета в строительном тресте, я увидел бригаду рабочих, перекусывающих в обед. Невольно обратил внимание на то, что они ели бутерброды с икрой. Проверка выявила несхождение баланса на небольшую сумму, несколько рублей. Занявшись более тщательной проверкой, я выявил весьма крупные нарушения, проще говоря, хищения…
— Будучи в Японии на семинаре по нашей тематике, я спросил японского специалиста, работающего в государственном учреждении: почему вы работаете здесь, ведь ваша квалификация позволяет вам успешно работать в частной фирме и получать существенно большее жалованье. И знаете, что он мне ответил? «Здесь я приношу больше пользы».
Любимый конек Александра Никитича, который у него часто повторяется, это следующее:
— Прежде чем внедрять новую технику на заводе, нужно предварительно навести элементарный порядок: по структуре, по штатам, по распределению прав и обязанностей и т. п. Иначе получается, что нейлоновая рубашка одевается на грязное белье.
23
Зверев лет через десять после ухода вернулся из отпуска на юге с каким-то пятнышком на спине. Пятнышко вырезали, образовались метастазы, отрезали ногу. Приезжал на работу, бодрился и ободрял. Вскоре умер.