Два года продолжалась спокойная жизнь. Утром на метро, потом по Фурштатской и Чайковского до места работы. Обед внизу в подвале или в ресторане Дома писателей на Шпалерной. Походы по Дворцовой набережной к Медному всаднику: в плановый отдел и бухгалтерию, панорама Петропавловки, Фондовой биржи и ростральных колонн. Поездки на заводы: документы, реквизиты, алгоритмы.
Партия – наш рулевой
Он – зам секретаря парткома по идеологической работе. Задачи простые.
Политинформации должны проводиться еженедельно. Парторги отделов назначают очередного докладчика, который должен почитать газеты, послушать радио и рассказать об этом на собрании.
Он строго контролирует и записывает в журнал.
Подписка на партийные газеты и журналы должна охватить всех членов партии и беспартийных начальников. Он рассуждал просто: раз уж ты вступил в партию или занял руководящее кресло, выразив тем самым согласие с ее генеральной линией, значит должен идти в ногу. Газета одна – «Правда», с журналом сложнее: «Коммунист» дороговат, некоторые подписывались на простодушный «Блокнот агитатора». Один попробовал ерничать, я, мол, читаю газеты на уличных стендах. Его переубедили: это же неудобно и утомительно, тем более на твоей руководящей должности.
Новаторство он проявил, организуя встречи со старыми коммунистами. Приглашал их через райком партии. Одна женщина была подругой секретарши Ленина и видела его самого. Другой, профессор, рассказал о дискуссиях в партии. Почти все они отсидели в лагерях.
Вскоре председательша их клуба отказалась от встреч:
— Вы знаете, после посещения вашей организации многие скончались.
Чистая случайность, посчитал он: привозил и увозил на директорской машине, на встречах все было тихо и благопристойно.
Секретарь обкома партии рассказал на партийном собрании института о судебном процессе над Синявским и Даниэлем, которые занимались антисоветской деятельностью. Народ слушал равнодушно, вопросов не задавал.
Марков, секретарь парткома, рассудителен и положителен. Не склонен к шуткам и спорам на острые темы, чем обычно увлекаются передовые специалисты. Последние, в свою очередь, снисходительно относятся к его отделу научной организации делопроизводства на базе конторской техники.
Между ним и Колесовым – хорошие, приятельские отношения. Постепенно Марков открывал ему подробности институтской жизни. И он невольно вовлекался во внутренние конфликты.
Шумное происшествие случилось в отделе научно-технической информации (ОНТИ). Неутомимая искательница приключений Захаревич сделала перевод чешской книги. Тема – организационные структуры. Бдительный сотрудник отдела прочитал и отнес в райком партии. Войска в Чехословакию еще не ввели, но идейные шатания уже проявлялись. Инструктор райкома обратился к Маркову за разъяснениями. Отдел взбунтовался, обрушился на «доносчика», так называли его теперь передовые дочери 20-го съезда партии.
Колесов тоже сначала сурово отчитал бдящего:
— Почему вы к нам в партком не обратились? Почему побежали в райком?
— Да я же хотел только посоветоваться.
Марков наедине посоветовал Колесову:
— Ты будь с ним поосторожнее.
Он мгновенно оценил ситуацию и в следующий раз говорил:
— Да, конечно, вы вправе обращаться в любую партийную инстанцию, но лучше было начать с парткома.
Зав отделом ОНТИ ворвался к Беднякову, не кричал, а орал:
— Владимир Тимофеевич, прекратите это безобразие!?
— А что я могу, я работаю под руководством партийной организации, — и показал на Маркова и Колесова.
После ухода зав отделом Бедняков спросил:
— Ну что, будем менять его на этого?…
Он назвал фамилию бдящего.
Решили, что Колесов, как зам по идеологии и специалист по системам управления даст заключение по переводу.
Прочитал, в одном-двух местах обнаружил крамолу: автор «углубил» решения 20 съезда, указав на возможные деформации в жестко централизованных, однопартийных системах управления. О крамоле умолчал, написал пару листов о полезности перевода, напичкав текст научной фразеологией.
— Зря вы давали это заключение, — знакомый по давней работе инструктор райкома сказал это ему мягко, но вполне определенно, — текст действительно идейно сомнителен.
На этом вопрос был закрыт.
С руководящими партработниками трений не было. Их институт курировал инструктор обкома партии Александр Смирнов, тридцатилетний, положительный, разумный, толково выступавший на собраниях. В узком кругу он откровенничал: