Колесов не обиделся: во-первых, он знал, что тот уважал его право на технические решения, по поводу одного из них уважительно произнес:
— А Валентин Иванович разбирается.
(Редкий случай: еврей-суперпрограммист так отзывался о русском начальнике).
Во-вторых, у него уже были поводы сомневаться в системе ОКА (IMS). Система мощная, но излишне усложненная, заводские работники в ней запутывались.
Вторая ошибка – из-за собственной наивности. Сделал то, что вообще не стоило делать: поговорил с другими начальниками насчет внедрения СМО-Проблемы в их проектах.
Зав Колпинским отделением проявил интерес. Обсудили, заспорили, как организовать совместную работу. Евдокимов разрешил споры быстро в своем обычном ключе: он включил Колпинское отделение в его 21 отделение. С сотней сотрудников. И как вскоре выяснилось, с провальными темами по двум крупным заводам – Ижорскому и ЛЭМЗу. При этом Евдокимов еще и отнял часть колпинских людей, заткнул ими другую очередную дыру. Колесов так обиделся и разволновался, что вышел на Невский, прошелся до Московского вокзала и обратно. Рейнер поспешил на помощь, сам занялся ЛЭМЗом, выделил своего завлаба на Ижорский завод.
Бунаков, директор советско-болгарской фирмы, нанес визит в ЛЭМ. На банкете в ресторане Бунаков произносил тосты в честь присутствующих, с присущими ему блеском и изяществом:
— Хочу пожелать Валентину Ивановичу успехов в его сложной миссии. Его отличают настойчивость и упорство, и если его правильно направить, он действует как танк, преодолевающий на своем пути все преграды…
«Красиво уколол: если направить…»
Следующий тост – о Евдокимове:
— Продолжу сравнение, но с уточнением: если Валентин Иванович – это легкий танк, то Валерий Васильевич подобен мощному тяжелому танку, который сметает всё и вся на своем пути.
На следующий день Евдокимов сказал Колесову:
— Ну что ж, раз уж нас обозначили танками, давай так и действовать.
Потом добавил:
— Скоро поедем в министерство, подготовь материалы, что тебе там нужно.
Утром прямо с поезда приехали на улицу Горького, однако Евдокимов пошел не вниз по Огарева, а в магазин, Колесову поручил купить колбасу и сыр, сам встал в очередь за водкой. В министерстве поговорили со своими кураторами, затем Евдокимов с загруженным дипломатом пошел по кабинетам. Колесов остался проталкивать свои темы в бюджетный план, потом слонялся по коридорам. Евдокимов с оживленным лицом выходил из одного кабинета и нырял в другой. На ходу бросил:
— Собрать информацию, вот что самое главное.
Колесов восхитился: человек до ЛЭМа не имел вообще никакого опыта работы…
Рейнер Вячеслав Абрамович – сын еврея-интеллигента и донской казачки. Результат генетической смеси получился выдающимся. В описываемое время, в 1979 году ему исполнилось 50 лет.
Главная черта Рейнера – талант. Быть талантом, вызывать всеобщее уважение – это сопровождало его всю жизнь. Школа с медалью, университет ЛГУ, гордое звание – математик. Преподаватель в вузе, он одним из первых освоил новейшие разделы математики – теорию вероятности, исследование операций. Затем вместе со Зверевым работал в оборонном НИИ, здесь он и Зверев защитили диссертации. Второй с помощью первого. Вместе пришли в ЛЭМ. Теперь Рейнер имел уже 12-летний опыт работы на заводах. Кое-кто по инерции еще считал его оторванным от реальной жизни фантазером – математиком. Но это было несправедливо. Общение с заводчанами не прошло даром: теперь Рейнер в совершенстве знал производственные ситуации, документооборот, методы управления – знал все до мелочей. На этой основе он строил свою систему управления, сам разрабатывал постановки задач и алгоритмы.
Он научился доходчиво рассказывать заводчанам о своей системе, умело льстил им, говоря, что его система просто – напросто воспроизводит их практику управления, а он, мол, всего лишь закрепляет их методы в машине.
Воздействие на окружающих было еще одной гранью его таланта: добрая улыбка, проникновенный мягкий баритон, обаятельная манера общения – все это на уровне экстрасенсов.
Рейнер и женщины любили друг друга. Жена его – русская красавица, белокурая, изящная, две дочери. Через десять лет после женитьбы он повел беспутную жизнь. Уходил из семьи, сходился с женщинами, возвращался в семью. Временно закрепился с некоей Алкой, «кожа да кости» которой (по оценке приятелей) вызывали предположение об ее особых сексуальных способностях. Всему этому положила конец студентка – дипломантка, русская красавица: русая и в теле. Женитьба, дочка, дача… И инфаркт.