После первого инфаркта Рейнер постоянно лечился, удар мог хватить его в любую минуту. При всем при том Колесова могли обвинить. Не вникая в детали. Всем и каждому не расскажешь о причинах, о попытках договориться, о судилище, о недавней совместной встрече Нового года, о спокойных отношениях в последние недели…
Он тщательно контролировал себя: держаться ровно, в меру скорбно, в меру твердо. Работал как обычно, старался почаще быть на виду, побольше общаться.
В крематорий пришло много народу – человек двести. Рейнер был известным человеком: кроме своих было много людей из вузов, других институтов, в том числе приехавших из Москвы, Твери, Киева. У гроба сидели две жены, две взрослые дочери. Сзади них стоял Юкелис.
Колесов не стал испытывать судьбу: не подошел ко второй жене с соболезнованием. Несколько человек сказали прощальные слова: Евдокимов с замученным лицом, предварительно глотнувши таблетку, лучший ученик Карасев, произнесший в конце «до свидания».
Время лечит, постепенно он успокоился. Тем не менее Залыгин, зав отделом, парторг, с которым годы спустя сошелся поближе, говорил ему: «Есть такое ходячее мнение, Колесов виноват».
А жена кричала в минуту скандала: «Ты человека убил».
Солнце русской науки закатилось. В сослагательном наклонении: внедрись система Рейнера хотя бы на одном заводе, раскрутка была бы грандиозной: бесспорное признание в мире ученых (научная оболочка – отличная), награды, высшие государственные премии, звания – доктор наук, академик и т. д. и т. п. Вспомнился Львовский завод: «Все могло быть так же, как у академика Глушкова: система фактически не работает, а директор завода в доле». Но – без автора дело не пошло.
(К вопросу о конфликтах в институтах: для них есть научное объяснение – здесь нет физического предмета труда – машины, прибора, пальто. Есть только мысли, суждения, тексты. Отсюда и склоки. Вот, скажем, вчера были у Юкелиса тексты программ, а сегодня нет. И никак не проверишь).
Тяжелый 1981 год – начало новой пятилетки – стал для него самым тяжелым, самым напряженным. Такого еще не было никогда.
«Вступаю в новую пятилетку в интересном положении: куча долгов перед заказчиками, переданные от соседей провальные темы, черная дыра СМО-Проблемы, оставшейся без автора, пятая колонна Юкелиса в тылу… Да уж, мудрый бы в такое не вляпался, зато умному есть где развернуться».
Год героического преодоления трудностей, которые сам…
Разъезды по десятку заводов: подписать долги по доработкам под акт приемки, скорректировать технические задания – убрать СМО-Проблему, заменить на то, что выполнимо без Юкелиса, поиск новых заказов на прокорм отделения.
Решаться на авантюры: впихнуть заводу «Электропульт» вариант СМО-Проблемы с другого завода, благо ситуация позволяла – на заводе еще только создается свой ВЦ, заказчик в проект не вникает. Проскочило.
Некуда деваться, считал он. Отказаться от должности – значит быть облитым грязью со стороны Юкелиса и других, оставить на произвол судьбы своих недавних выдвиженцев – начальников отделов и лабораторий. Первое – дурная слава, щелчок по самолюбию, второе – предательство.
Теперь он пожинал плоды работы отделения как единого коллектива. Явление, хорошо известное ему еще по ракетным системам: каждый списывает свою плохую работу на соседей – соисполнителей. Там он справлялся, здесь было сложнее. Где-то не согласовали справочник единиц измерения, кто-то не установил связь нормативной базы с базой ресурсов и т. п.
Любимый лозунг от Остапа Бендера – «Все назад!» Единый коллектив надо дробить на части.
Зав отделом Коля Васильев сам проявил инициативу. Ранее Колесов волевым решением всучил ему часть работ от Юкелиса. Теперь он попросил:
— Валентин Иванович, отпустите нас по-доброму. Задание по СМО-Проблеме мы выполним, а дальше может получиться такое, что и от вас не будет зависеть.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Колесов согласился. Поступил по-доброму. У Васильева прекрасный коллектив специалистов в сложной области операционных систем, обеспеченный заказами. Как настоящий руководитель Колесов должен был отказать, но он поступил как настоящий коммунист: «Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат». Так сказано в советском моральном кодексе. Впоследствии коллектив Васильева сделал отличную работу: программы для питерского сбербанка. Теперь каждый клиент банка видит результаты их труда.