…Наш поезд прибыл в Киев в пасмурное утро. Дул западный ветер и шел редкий снег. Следы гитлеровской оккупации были видны повсюду. Крещатик лежал в развалинах.
В штабе партизанского движения меня разыскал разведчик Мычко и доложил, что Сидор Артемьевич Ковпак просит прийти к нему. Во второй половине дня на квартире Ковпака собралось несколько партизанских командиров. Я привез для Сидора Артемьевича из Москвы радостную весть: генерал просил передать Ковпаку, что за Карпатский рейд он награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Присвоение Ковпаку звания дважды Героя Советского Союза и награждение большой группы партизан высокими правительственными наградами говорило о том, что Родина высоко оценила итоги героического Карпатского рейда.
Приглашенные уселись за стол, и я выполнил поручение генерала. И вот Ковпак, человек большой силы воли, участник двух мировых и гражданской войн, растерялся. Он обводил взглядом присутствующих, как бы спрашивая, верно это или нет. Наконец он сказал:
— Слухай, а ты, мабуть шуткуешь? Вирішив — давай обрадую старого, а?
— Сидор Артемьевич, я только передаю, что приказало начальство.
— Це ты привез гарну вистку, спасибо. Як бы не було нашей традиции бить врага с трезвой головой, то я бы дослав до вас на литаку бочку спирту.
Было грустно думать, что впервые партизаны идут в рейд без Ковпака. Он был ранен, требовалось лечение на Большой земле. Много раз этот простой, скромный и очень отважный человек выводил партизан из-под удара врага. Часто личное присутствие Ковпака решало исход боя. Его имя магически действовало на партизан и придавало им уверенность.
Тепло простились мы в Киеве с Ковпаком. На автомашинах доехали до города Овруч и несколько западнее его довольно свободно перешли линию фронта.
Так мы снова оказались в тылу врага.
НОВЫЙ ВРАГ
Еще на подступах к Волынской области мы услышали о каком-то крупном вожаке националистов. Он метался по деревням на нашем пути, поддерживал боевой дух «самостийников», вел антисоветскую пропаганду. И каждый раз перед приходом партизан успевал исчезнуть.
Рядовые националисты, попадавшие в наши руки, знали только, что он инспектор главного штаба УПА[2].
Я рассмотрел полученные донесения о националистическом подполье и вызвал всех оперативников.
— До сих пор, — сказал я, — в наши руки попадала мелкая рыбешка. Арестованные не в состоянии были вскрыть глубины этого реакционного, антинародного формирования. Теперь перед нами маячит какое-то начальство. Наша задача — изловить его.
Мы знали, что в одном из сел живет Григорий Драчинский, бывший учитель, связанный с националистами.
— Пригласим его на свидание, — решил Семен Стрельцов.
С документами на имя представителей львовского окружного провода ОУН[3] Маслаченко, Павлюченко и Плаксин поехали пригласить учителя на встречу с львовскими националистами.
Учитель охотно согласился встретиться.
И вот передо мной сидит довольно крепкий мужчина с открытым лицом и еле заметно улыбается.
— Почему вам так весело? — спросил я Драчинского. — Рады, что попали к советским партизанам?
— Да, рад, хотя и не знаю, что со мной будет дальше. Сначала я и в самом деле полагал, что еду на встречу с львовскими националистами, но вскоре понял, с кем имею дело.
Нас интересовали документы, связи украинских националистов, формы и методы борьбы против наступающей Красной Армии. Главари националистов предвидели, что песенка гитлеровцев на Украине спета и что Волынь, как и другие области Украины, скоро будет освобождена. Они готовились к переходу на нелегальное положение. Драчинский охотно помог раскрыть нам многие каналы нелегальной деятельности местных оуновцев.
— Что заставило вас, учителя, советского человека, связаться с этим отребьем? — спросил я его.
— Только страх за свою жизнь и безопасность семьи. Принцип главарей ОУН и УПА — «Кто не с нами, тот против нас» — очень опасен. Все инакомыслящее вырывается с корнем. Они беспощадные и жестокие садисты.
Драчинский рассказал нам, что в начале 1943 года к нему пришел представитель гороховского районного провода ОУН и посоветовал явиться в распоряжение одного из главарей Украинской повстанческой армии (УПА) Антонюка, который собирался поставить его во главе сотни. Драчинский медлил, и вот тогда к нему явился Ливарь.
— Кто такой Ливарь? — перебил я Драчинского.
— Бывший начальник штаба полка Антонюка-Сосенко. Сейчас он инспектор УПА.