Однако наибольший интерес представляли показания обер-лейтенанта.
669-я пехотная дивизия до октября 1943 года действовала во Франции, в ста пятидесяти километрах от Па-де-Кале. Потом ее перебросили в Италию, где она вела борьбу с партизанами. 2 января 1944 года по тревоге дивизия была переброшена на Украину, где получила двенадцать «тигров» и «пантер», а 13 января на Винницком направлении была с ходу брошена в бой против наступающей Красной Армии. Потеряв почти половину личного состава, дивизия была отведена на пополнение.
Адъютанта прикомандировали для связи к штабу 4-й танковой армии в связи с тем, что после пополнения 669-я дивизия должна действовать в составе этой армии. Подразделения танкистов располагались в крупных населенных пунктах, связанных шоссейными и железнодорожными магистралями — в Ровно, Луцке, Бродах и Дубно.
— Командование вермахта, — сказал пленный, — делает основную ставку на эту армию. Правда, после поражения под Курском настроение солдат упало, но величие немецкого духа поддерживается боевыми традициями таких дивизий, как «Рейх», «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова».
В Бродах он присутствовал на вечере, устроенном офицерами-танкистами.
— Неудачи под Курском не убили в них боевого духа. Они будут драться. Железной дисциплиной и прусской выучкой выжмут из солдат все, чтобы заставить их воевать.
— А что вы сами думаете о судьбах войны? — спросил я.
— Наше поражение под Москвой, Сталинградом и Курском привело к тому, что офицеры начали критиковать ставку и даже фюрера. Правда, об этом говорят шепотом, но недовольство зреет.
Мы переглянулись с Семеном Стрельцовым.
— Бить их надо сильнее, поумнеют, мжоет быть… — буркнул Семен.
Анализируя данные разведки, нам удалось составить довольно полное представление о численности и вооружении 7-й, 9-й, и 19-й танковых и 669-й пехотной дивизий. Мы разузнали, что в Ковеле оставлен гарнизон из восьми тысяч пехоты и двух артиллерийских дивизионов.
Операции на железных дорогах Брест — Ковель, Ковель — Сарны, Ровно — Луцк, проведенные партизанами 18—29 января, насторожили гитлеровцев, и они усилили интенсивность шоссейных перевозок. Железнодорожный транспорт был чрезвычайно перегружен: с запада на восток гнали эшелоны с живой силой и военной техникой, на запад шла эвакуация административного аппарата, увозили имущество и оборудование предприятий. Немцы вывезли даже спичечную фабрику из Пинска.
Опасаясь партизан, фашисты усилили военизированные группы железнодорожников. Восстановительные и ремонтные работы охранял бронепоезд. Вдоль железнодорожной магистрали Брест — Москва, Брест — Бобруйск фашисты возводили дзоты, создавали минные поля, вкапывали в землю вышедшие из строя танки, используя их как огневые точки. Разведчики сообщили, что по обеим сторонам полотна фашисты вырубают леса.
Но и на шоссе не было фашистам покоя. Был у нас в соединении командир батальона Тютерев. Он заслуженно считался мастером неожиданных налетов и засад. Как-то раз он успешно выполнил задание командования, захватив семь машин, принадлежащих транспортному объединению. Они везли обмундирование в Ровно для 4-й танковой армии. Шоферы показали, что шестнадцать пятитонных автомашин марки «Берлин» этого же объединения транспортируют снаряды для 19-й танковой дивизии, действующей в районе Житомира.
…Давно наступила полночь. Составлена радиограмма для передачи на Большую землю. Но нам со Стрельцовым еще надо поработать. Почему гитлеровцы переполошились и спешно эвакуируют за Буг все, что можно вывезти? Где проходит сейчас линия фронта? Не окажемся ли мы позади Красной Армии?
На стол легла топографическая карта.
В январские дни 1944 года, когда партизанское соединение приближалось к Бугу, 3-й батальон под командованием Петра Брайко совершил рейд на юг в район Броды.
Военная судьба свела меня с Петром Брайко в 1942 году в партизанском соединении Ковпака. Тогда он был начальником штаба Кролевецкого отряда, а я — начальником штаба Шалыгинского.
В соединении Брайко был одним из наиболее подготовленных в военном отношении офицеров. Впервые я наблюдал за ним в бою во время рейда на правый берег Днепра. В низине между гор раскинулось местечко Юровичи, здесь остановился Шалыгинский отряд. Кролевецкий отряд находился в арьергарде и отбивал упорные атаки гитлеровцев. Если бы не выдержали кролевчане, то положение шалыгинцев могло оказаться трагическим.
Приехав в расположение Кролевецкого отряда, я застал Брайко на командном пункте в каком-то заброшенном сарае. Он спокойно и умело руководил боем. Гитлеровцы отступали, и я спокойно возвратился в расположение своего отряда.