Прошло более года, и мы снова оказались рядом с Петром Брайко.
Рейд в район Броды вызывал у Брайко тяжелые воспоминания. После окончания пограничного училища имени Менжинского в 1940 году он был направлен в Броды в 16-й мотострелковый полк. Здесь Брайко получил первое боевое крещение.
Рейд отряда Брайко имел важное значение: в результате его были получены данные о характере эшелонированной обороны 4-й танковой армии.
Нужно было торопиться за Буг. В Забужье была послана дальняя разведка, возглавляемая Семченком. Разведчики скрытно переправились через Буг и побывали на территории Польши.
— Всэ зроблено, як треба, — докладывал Семен.
— Доложите более подробно, — попросил я.
— Место форсирования Буга найдено, — продолжал докладывать Семен, — восточнее деревни Фусов.
— А каково положение в Польше? Какие силы там действуют? Кто именно объединяет поляков?
Семченок помолчал, а затем буркнул:
— Не знаю. Поймите, товарищ майор, на советской территории мне все было ясно, один враг — фашисты, ну и бей их. Другое дело в Польше. Мне трудно разобраться. Одним словом — политика.
После некоторого раздумья Семченок уже спокойно добавил:
— В Забужье мы встретили людей, которые называют себя представителями АЛ, АК и еще какого-то НСЗ. Вот и пойми, кто из них против кого борется? Больше того, около местечка Руды-Ружковецкой нас внезапно обстреляли… Не фашисты!..
…Вот и Западный Буг. Подошли к восточному берегу реки и расположились в маленьком хуторе. Это была наша последняя остановка на территории Украины. Дальше — Польша.
Тихая зимняя ночь. На том берегу хорошо видно большое село. Из донесений разведки известно, что в селе располагается гарнизон оккупантов и полицаев численностью до восьмидесяти человек.
Разведчики и кавэскадрон пошли в обход. На войне, пожалуй, самое неприятное — это ожидание боя.
Время шло, а ни один выстрел не нарушил тишину ночи. Командир соединения Петр Петрович Вершигора ходил из угла в угол маленькой деревенской хаты и время от времени спрашивал:
— Как ты думаешь, почему они молчат?
— Наши ребята ждут, пока полицаи попрощаются с женами, а гитлеровцы выпрашивают у всевышнего победу над советскими партизанами, — шуткой ответил я, хотя на душе кошки скребли.
Время тянулось долго. Мы вступали на территорию Польши, чтобы выполнить интернациональный долг, помочь польскому народу в борьбе с гитлеровцами. Какие военные формирования действуют там, кто будет нашим союзником, а кто врагом?
НА ПОЛЬСКОЙ ЗЕМЛЕ
…По льду на полном галопе к нам мчался всадник. Им оказался разведчик опергруппы Ваня Плаксин.
— Путь свободен. Доблестные войска фюрера бежали, оставив на наше попечение довольно угрюмых, но в основном хорошеньких монашек, — доложил Ваня.
Последовала команда «по коням». Лошади рванули с места, и вскоре мы въехали в первую польскую деревню.
Захожу в дом. За столом сидят наш переводчик Брун, разведчики Турвиц, Рыбалко, Бреславский и Сапожников. Две монашки средних лет приглашают к столу. Хозяин дома, поглядывая на монашек, поставил на стол большущий кувшин какой-то хмельной браги.
— Бражка хорошая, — сказал Рыбалко хозяину, — но служба идет. Оставим выпивку до победы.
Тогда на стол подали молоко, творог, картофель и капусту. Одна из монашек, перекрестившись, сказала, что сегодня грешно есть скоромное, ибо начинается постная неделя, но солдатам бог все прощает.
Отказ ребят пить спиртное не был случайным. Мы свято хранили традиции Руднева и Ковпака — воевать разумно, с трезвой головой и чистой совестью. На пути нашего отряда оказалось много спиртных заводов, и не одну сотню тонн чистого спирта партизаны выпустили в землю. Никто не имел права оставить у себя хотя бы бутылку. Исключение составляла только санитарная часть.
…После форсирования Буга соединение постепенно втягивалось в полосу упорных боев.
11 февраля 1944 года партизаны с боем форсировали железную дорогу Ярослав — Рава-Русская. Штаб, разведрота и кавэскадрон разместились в селе Брусно Старе.
На улице партизаны собрались в кружок, звучала старинная песня:
Молчаливый командир отделения разведчиков Николай Бреславский сказал: