СЛЕД ПОТЕРЯН
И снова наше внимание привлек Ян Богдан. Он создал сеть глубоко законспирированной агентуры. Делал ставку на людей грамотных, бывалых и способных влиять на окружающих, но явно спешил и поэтому допускал ошибки. Мы устроили встречу Богдана с Кравчинским.
Ян Богдан считал Кравчинского своим человеком, доверял ему и предложил сотрудничать.
— В чем должно состоять это сотрудничество? — спросил Кравчинский. — До сих пор я знал пана как представителя нашего правительства в Лондоне, так, во всяком случае, вы рекомендовали себя. Кто же вы?
— Поймите, — ответил Ян Богдан, — у нас есть верный союзник — Англия. Без нее наша борьба не может увенчаться успехом. Нам нужны люди, которые будут действовать в зависимости от обстоятельств.
— Значит, вы предлагаете мне стать агентом иностранной разведки?
Кравчинский не выдержал и наградил англичан, а заодно и Соснковского рядом нелестных эпитетов.
Ян Богдан понял, что поторопился.
Холодно простились, и Ян Богдан уехал.
Такой оборот дела не отвечал разработанной нами комбинации. Это был явный просчет Кравчинского. Я сидел у стола и беспрерывно курил, а Семен Стрельцов ходил по комнате и, покручивая воображаемые усы, ворчал:
— Большого зверя упустили, обидно.
— Есть еще один вариант, — неуверенно сказал я, — захватить Яна Богдана. Правда, риска много и серьезная подготовка нужна.
— Деловая мысль, — поддержал меня Семен, — цэ дило треба разжувати!
Вот мы и начали «жевать». Чтобы избежать каких бы то ни было осложнений, лучше, чтобы Яна Богдана захватили сами поляки. Англия — наша союзница по антигитлеровской коалиции. Через Богдана, Зомба и других она ведет сложную игру, которая не отвечает интересам польского народа. Но мы не знали точно, кто стоит за спиной Яна Богдана.
Обращаясь к Семену, я спросил:
— Семен, скажи, Уинстон Черчилль не обращался к нашему другу Кендре с предложением установить дипломатические отношения?
Опытный чекист Стрельцов понял:
— Действительно, что можно спросить с бедного крестьянского сына? Он четко усвоил одно — бить гитлеровцев, но случайно схватил не того, подумаешь, важность.
— Одним словом, партизан, — добавил я, — с него, как говорится, и взятки гладки.
Послали связного к Яну Кендре, он не заставил себя долго ждать. Мы посвятили его в существо нашего замысла.
Ян задал только один вопрос:
— Значит, обязательно доставить живым?
— Только живым, и как можно меньше шума.
Связным с Яном Кендрой поехал наш разведчик Володя Павлюченко.
На месте дислокации отряда Яна Богдана партизаны Кендры обнаружили недавно потухшие костры, консервные банки от американской тушенки, да в сорока метрах от места стоянки труп человека. Кто это был, установить не удалось. Никаких документов при нем не оказалось. А след Яна Богдана мы потеряли навсегда.
Боевые операции и диверсии, проводимые при активном участии польских патриотов, всполошили гитлеровцев. Они бросили в бой против партизан крупные воинские части. Наступил период тяжелых боев. 13 марта 1944 года состоялась наша последняя встреча с Блыскавицей.
Блыскавица был грустен. Мы никогда не видели его таким.
— Ваше пребывание здесь показало, что дружба польского и советского народов — это большая сила, и я не вижу другого пути для Польши.
Он сказал, что НСЗ присылали к нему своего представителя, который требовал прекратить сотрудничество с русскими. Он выгнал этого представителя, а вскоре получил письмо, в котором ему угрожали смертью.
— Вероятно, мне еще придется встретиться с этими господами, — задумчиво сказал Кендра.
Мы договорились, что я дойду до Западного Буга, а потом с отрядом в 200—250 человек возвращусь в Билгорайские леса и соединюсь с Блыскавицей для совместной борьбы с гитлеровцами. Но обстоятельства сложились так, что это намерение не удалось осуществить.
В поле зрения наших разведчиков попал уполномоченный управления по переселению поляков. Он с группой сотрудников метался по Люблинскому воеводству. Бурная деятельность его в той сложной обстановке нам была непонятна. Красная Армия громит гитлеровцев на подступах к границам Польши, в Люблинском воеводстве действуют отряды АК, БХ и советские партизаны, а уполномоченный по переселению Замзик под охраной эсэсовцев мечется по деревням, уговаривает крестьян уезжать на запад.