Мы узнали от пленного, что прибыли новые части в составе двух дивизий, они поступили в резерв командования и были размещены в Януве, Снитове, Дрохичине и Антополе.
Кетлинг показал, что интенсивное движение войск по железным и шоссейным дорогам объясняется передислокацией в район Бреста 2-й армии, которую заменила 9-я. Она имела до пятидесяти самолетов и около девяти десятков танков. В это же время к Бресту шла переброска мотомеханизированного корпуса, который дальше намеревались направить в район Ковеля. Как потом оказалось, задача этого корпуса состояла в том, чтобы нанести контрудар с севера частям 1-го Украинского фронта Красной Армии. Все данные разведки были немедленно переданы на Большую землю.
Партизаны вышли в район озер и болот, задержались в населенных пунктах Свента-Воля и Телеханы, а отсюда двинулись прямо на юг, в местечко Мотоль. Здесь на очередном сеансе с Большой землей Рая Долакова приняла радиограмму, содержание которой вызвало недоумение. В ней сообщалось, что навстречу нам для усиления оперативной группы движется отряд в сто пятьдесят человек под командованием Гринько. После соединения с этим отрядом нам следовало покинуть дивизию и ускоренным маршем направиться снова за Буг.
Почему? Чем это вызвано? Куда разумнее было бы еще раньше остаться за Бугом, где у нас установились прочные связи с польскими патриотами. Сейчас, когда гитлеровцы, начиная с территории Польши, преследуют дивизию по пятам, обратный путь будет более сложным и опасным.
Но приказ есть приказ. На стол легла топографическая карта, нужно было наметить наиболее удобный и короткий маршрут за Буг. Навстречу Гринько ежедневно направляли разведку. Но все наши попытки связаться с ним не имели успеха. Как выяснилось позже, на пути этого отряда оказалась плотная линия обороны, озера и целая сеть каналов, соединяющих реки. Не хватило ли опытности или были какие-то другие причины, но этот отряд к нам не прибыл.
Новый рейд за Буг был назначен на первые числа июня 1944 года.
СХВАТКА В МОТОЛЕ
В Мотоле дивизия задержалась на три дня, и это было нашей ошибкой, которая могла стоить многих жертв. Местечко Мотоль расположено на берегу озера и окружено большим массивом леса. Этим воспользовались гитлеровцы и начали скрытно накапливать силы. Перед наступлением они решили воздействовать на психологию партизан, внести панику и сломить их боеспособность. Во второй половине ночи загудели самолеты, кружась над Мотолем. Они навесили световые парашюты, которые ярко освещали местечко и подступы к нему. Партизаны вышли на улицу и с любопытством наблюдали за этим зрелищем. Жители местечка в первый и последний раз видели такую иллюминацию.
Гитлеровцы повели наступление, сбили наши сторожевые дозоры и просочились на окраину села. Партизаны вступили в бой, отправив в безопасное место обоз с ранеными. Особенно упорно дрался с нами 67-й эскадрон власовцев. Это были отъявленные бандиты, и не случайно командование вермахта поручило им охрану тыла.
— Где майор Стрельцов? — спросил я в разгар боя у разведчиков.
Они пожимали плечами.
Вместе с Ваней Сергиенко я побежал к дому, стоявшему в сорока метрах от леса. В нем я и Стрельцов занимали комнату. Измученный тяжелыми боями и бессонными ночами, Семен спал на лавке под образами и громко храпел. Хоть плачь, хоть смейся!
— Немцы! — крикнул я.
Но это не произвело впечатления на Семена.
Я стащил его с лавки, тут только он проснулся, мы выскочили на улицу и оказались лицом к лицу с группой власовцев.
У Сергиенко был ручной пулемет. Огонь пулемета и наших автоматов заставил предателей отступить. Двое остались на месте. Отстреливаясь, мы последними покинули Мотоль. Втянулись в лес, постепенно прошло напряжение от боя, можно было закурить.
— Ну как тебе, Семен, понравилось гостеприимство Мотоля? — спросил я.
Стрельцов засопел и что-то пробормотал еле слышно.
14 апреля 1944 года штаб дивизии и опергруппа дислоцировались в селе Локтоше, что в шестидесяти километрах юго-восточнее Барановичей.