Ну и как вам журнал этого «первого»? Не увиделось ли на его страницах нечто общее со знаменитыми эпатажными мероприятиями в Куршевеле и на «Авроре», которые инициировал тот же Прохоров?
Валентин Распутин: Прохоров уже не первый из миллиардеров. Стоило ему отвлечься на куршевельский «праздник, который всегда с ним», и избрать этот дорогостоящий французский курорт местом постоянных сборов и публичных вызовов, как его тут же обошел и в первые миллиардеры выдвинулся некий Лисин. «Некий» - это для нас, малосведущих, а в своем кругу Лисин, конечно, фигура знатная, которой палец в рот не клади. Точно так же два, кажется, года назад стоило Абрамовичу ненадолго отвлечься на семейные дела, как его обошел Прохоров. Мир этот, судя по всему, не менее жестокий и самоуправляющийся, чем итальянская мафия. И стоило России всего-то на год с небольшим отвлечься на кризис, как число олигархов в нашем Отечестве увеличилось вдвое. И по каким таким законам - не понять. Ну прямо как грибы в урожайном году под солнышком и дождичком выскакивают из-под земли.
Вот так-то. Знай наших!
«Русский пионер», публичное детище Михаила Прохорова, я прочел от корки до корки. Ну, во-первых, потому, что где еще нашему брату послушать небожителей, и, во-вторых, чтение и в самом деле куда как не рядовое. Ничего похожего в нашей журналистике и литературе не случалось. Журнал выходит тиражом 30 тысяч экземпляров, но простым смертным его, конечно, не уловить, и я уже взялся выписывать самое интересное из произведений и самого Прохорова, и его соратников и единомышленников, в том числе таких персон, как Ксения Собчак, Тина Канделаки, олигарх Виктор Вексельберг, помощник президента России Аркадий Дворкович, дочь Ельцина Татьяна Юмашева, поэт Орлуша с его звучными стихами про русскую душу - ох, какое даже в отрывках это было бы наслаждение для читателя, отставшего от жизни и понятия не имеющего о высокородных нынешних вкусах. Я принялся выписывать, но осторожность заставила заглянуть в последнюю страницу журнала. Где и прочел: «Запрещается полное или частичное воспроизведение текстов». Ого! Еще и в суд потянут...
Но, читая откровенные, иногда сверхоткровенные излияния душ авторов «Русского пионера», я пытался вспомнить: где же, где я встречал подобное же выворачивание героев наизнанку? И вспомнил: у Достоевского, в «Бесах». Вот из исповеди Ставрогина, одного из главных героев романа:
«Всякое чрезвычайно позорное, без меры унизительное, подлое и, главное, смешное положение, в каковом мне случалось бывать в своей жизни, всегда возбуждало во мне, рядом с безмерным гневом, неимоверное наслаждение. Точно так же и в минуты преступлений, и в минуты опасности жизни... Клянусь вам, я не мог не оставить сущности дела, это целый социальный тип (в моем убеждении), наш тип, русский, человека праздного не по желанию быть праздным, а потерявшего связь со всем родным, и главное - веру, развратного от тоски...»
Ставрогин, как мы помним, в конце концов не выдерживает своего бесовства, кается и кончает самоубийством. Там: не могу больше терпеть себя такого, наслаждающего -ся грехом, здесь - жизнерадостные пляски вокруг греха, его одухотворение и вознесение на пьедестал. Вызывающая откровенность: а вот мы такие, и сегодня мы - хозяева жизни и соль земли.
Приходится со вздохом и небольшой надеждой на лучшее согласиться: «Ну что ж, на то и бесы, чтобы православный не дремал». А чем еще можно утешиться?
В. К.: Да, пожалуй, две особенности этого журнала, как и позорнейшего действа на «Авроре», очень бросаются в глаза - вызывающая эпатажность, дабы привлечь максимум внимания, и намеренное, тоже вызывающее, святотатство. Вы в прошлый раз верно сказали о неуемной изобретательности олигарха: «Что там голые девочки во французском Куршевеле! Тьфу! - плюнуть и размазать! Но вот на “Авроре” шумный и неприличный бардак с самыми знатными членами правительства и президентскими приближенными - вот это фокус! Теперь вся Россия - да что там Россия! - весь мир должен замереть в ожидании: что же дальше выкинет богатейший похабник? Ведь он, конечно, на этом не остановится!..»
Абсолютно правы (я об этом тоже много думал) в оценке безграничного олигархического желания шокировать публику скандалезностью своих поступков: нам, дескать, все позволено, нам, мол, все нипочем! Но это соединяется еще и с демонстративным святотатством, что очевидно было уже в замысле «бардака» именно на «Авроре» и столь же явно, по-моему, отразилось в «Русском пионере». Чего стоят хотя бы «Рождественские пионерские чтения», которым в значительной мере посвящен весь первый номер журнала за этот год и которые были проведены клевретами Прохорова не где-нибудь, а в том же самом Куршевеле! «Рождественские пионерские...» А под этим опять-таки матерные стихи некоего Орлуши «про русскую душу», вызвавшие, оказывается, на тех «Рождественских чтениях» особый восторг, ну и прочее подобное. Непотребное, я бы сказал. Надо же это придумать: в открытии номера сообщить, что он посвящен теме души (!), а потом такого наворотить... Вот мой вопрос: что же у них в душе и за душой?