— Ведите меня к вашей бабушке, посмотрим, что за беда у нее случилась.
На лугу уже было много ребят. Зойка увидела нас и подняла крик:
— Харьковские к бабке Анисье докторшу ведут!
Бабушка Анисья сидела у окошка и что-то вязала. Вязала, наверно, тоже наизусть, но быстро. Баба Ната села напротив нее, наклонилась к ней близко, взяла за руку и сказала веселым голосом:
— Сейчас мы с вами немножко посекретничаем, потом я вас посмотрю, настольная лампа, я вижу, у вас есть, а все остальное я прихватила с собой.
Если бы меня сейчас спросили, чего мне больше всего хочется, я бы ответила: чтобы баба Ната нас не прогоняла, ведь я никогда не видела, как она осматривает своих больных. А больше всего-всего я, конечно, хотела, чтоб она вылечила бабушку Анисью. Первое мое желание исполнилось: баба Ната нас не прогнала. Мы сидели тихонько, мы даже моргнуть боялись. И все ребята, которые уселись прямо на траву возле дома, молчали, даже горластую Зойку не было слышно.
А вот бабушка Анисья все говорила и говорила. О том, что у нее только один глаз вовсе от рук отбился, а другой хоть маленько, но еще видит. Потом о зяте, о дочери, о Колятке, которые уж очень о ней заботятся.
— Вот и все,— сказала, наконец, баба Ната.— Ну так как, Анисья Ермолаевна, согласны вы у нас в больнице полечиться?
— Это в твоей, что ли? — спросила бабушка Анисья.— Где, стало быть, ты служишь?
Баба Ната весело рассмеялась и ответила:
— В моей, голубушка, где я служу.
— Ежели в твоей, то я согласна,— громко сказала бабушка Анисья и шлепнула ладонью по столу:—Уж куда ни шло, как говорится, попыток не убыток. Только ты меня вот что, зря-то не обнадеживай, я ведь уже всякому горю в глаза глядела, ты мне давай безо всякой хитрости говори: надеешься меня из беды-то вызволить, всей моей семье облегченье сделать?
— Надеюсь! — тоже громко ответила баба Ната и тоже ударила ладонью по столу...
— Я ведь не о себе тужу,— сказала опять бабушка Анисья,— за дочку мою, за зятя, за внуков душа у меня болит, уж больно много им со мной хлопот.
В больницу бабушку Анисью отвез директор совхоза на машине. С ними ездила и тетя Стеша и Колятка с Федей. А через три дня баба Ната сказала нам:
— Ну, вот, сделала я нашей бабушке Анисье операцию.
Тут мы стали спрашивать, очень ли ей было больно да как она себя чувствует. Баба Ната ответила, что больно ей не было и чувствует она себя сносно. Но все-таки придется с ней понянчиться.
Как баба Ната гладит своих больных, мама нам с Галкой уже объясняла. Баба Ната подходит к ним, спрашивает, как они себя чувствуют, просит их не волноваться. Но когда она сказала нам, что с бабушкой Анисьей придется понянчиться, мы подумали, что она шутит. Но, оказывается, баба Ната не шутила. Она у нас молодец, она никогда не говорит, как часто говорят детям взрослые: «Много будете знать — скоро состаритесь». Она никогда не говорит, что мы чего-то не поймем, она нам объясняет. И тут объяснила:
— Понимаете, девочки, даже когда операция проходит отлично, очень важно еще вынянчить больного после операции. А бабушка Анисья хуже малого ребенка. Ей велят лежать спокойно на спине и выздоравливать. А она говорит, что сроду спала на боку и никакого вреда ее здоровью от этого не было. И все норовит повернуться на бок, а этого, ну, ни в коем случае нельзя делать.
— Но есть же сестры,— сказала мама.— Неужели они не могут за ней последить. У тебя у самой вон какие усталые глаза.
— Ничего, это пройдет, усталость не болезнь,— ответила баба Ната.— Уж ночи две мне придется побыть в городе. Потом снимем бабушке Анисье повязку да посмотрим, чем она нас порадует.
— Потом приедет Светлана Николаевна с Катюшей,— сказала мама,— и опять ты будешь без отдыха.
— Да вот не едут они что-то,— ответила баба Ната.— Просто не пойму, в чем дело.
СТАРАЯ ЗНАКОМАЯ
Баба Ната вынянчивала бабушку Анисью. Дед хлопотал о новом доме для своего института и тоже не приезжал на дачу.
Я спала в большой комнате, а Галка с мамой на террасе. Мама говорит про бабу Нату, что она не только покупает ненужные вещи, но еще вечно придумывает для себя всякие неудобства, даже за столом сидит на кончике стула и немножко боком. Что она совершенно не умеет отдыхать и по ночам спит одним только глазом. Мама очень любит бабу Нату, вечно за нее волнуется и часто называет ее, как маленькую: «Зайчик».
В то утро я проснулась рано и стала думать, о чем бы мне таком интересном... подумать. Книжку мама от меня спрятала, потому что, если бы не спрятала, я бы вчера вечером зажгла свет и долго-долго читала бы. Я так и не решила, о чем буду думать, и стала смотреть в окно.