— Так оно и есть, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Это небольшой звездолет. А в нем живет путешественник.
Обитатель-с-Ночником сидел с зажмуренными глазами.
— Плохо видно, — объявил он. — Звездолет очень далеко.
— Ты же его издали представляешь, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Теперь представь рядом.
Обитатель-с-Ночником наморщил лоб.
— Ага, — сказал он довольно. — Совсем другое дело. Теперь вижу: небольшой звездолет. А внутри…
— Что внутри?
— Так, — высматривал с зажмуренными глазами Обитатель-с-Ночником. — Немного: кресло, стол, кровать, книжная полка.
— Пульт управления, — добавил Обитатель-с-Книгой.
— Само собой, — важно подтвердил сосед. — Просто до этого отсека я еще не добрался. Вот еще что — цветок в горшке. Ромашка.
— Пусть будет ромашка, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Хотя в книге этого нет.
— Теперь будет, — довольно сказал Обитатель-с-Ночником и открыл глаза. — А чем занимается этот путешественник?
— Он выбрал себе орбиту вокруг метеоритного пояса и, знай себе, летает по ней.
— По кругу, значит, — пробормотал Обитатель-с-Ночником. — Как в цирке. Что, так и бездельничает?
— Нет, дело он себе нашел: загоняет в общий поток метеориты. Выбьется какой-нибудь метеорит из пояса, если прозеваешь — только его и видели. А Космонавт тут как тут: куда голубчик? Ну-ка на место. И обратно загоняет.
— Прямо как овцу в стадо…
— Похоже. Знаешь, встретить в космосе такой вырвавшийся на волю метеорит — штука опасная.
— Да уж, — пробормотал Обитатель-с-Ночником, — удовольствия мало.
— Но это, к счастью, случается редко. Так что летает Космонавт по своей орбите спокойно. Давно уже летает…
— Не очень-то интересная жизнь. Почему же так получилось? Ты же сам говоришь: он путешественник. Бросил бы свою орбиту и путешествовал.
— Так бывает иногда в космосе, — объяснил Обитатель-с-Книгой. — Выберет космонавт себе орбиту и ни на шаг от нее. Так привыкает, что ничего ему в жизни, кроме своей орбиты, не нужно. И думает он, что в космосе ничего не происходит. И что всюду так же спокойно и бесхлопотно, как на его постоянной и надежной орбите.
— Но ведь это не жизнь! — возмутился Обитатель-с-Ночником. — Так, пустое передвижение.
— Именно об этом и подумал однажды Космонавт. Посмотрел он однажды сам на Себя со стороны и… тут же решился.
— Наконец-то, — облегченно вздохнул Обитатель-с-Ночником. — Что же он сделал?
— Круто поменял орбиту.
— Молодец, — одобрил Обитатель-с-Ночником. — И я бы на его месте так сделал. Только намного раньше.
— Ты тоже молодец, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — А дальше я уже буду, читать. Только, чур, не перебивать.
— Хорошо, хорошо, — успокоил Обитатель-с-Ночником. — Как называется глава?
ЗВЕЗДОЛЕТ МЕНЯЕТ ОРБИТУ
…А было так.
Уже долгое время летал Космонавт по своей постоянной орбите. Метеоритное кольцо казалось бесконечным. Время текло незаметно. Космонавт привык к орбите. Ничего нового не происходило. Нет нового — значит, и старого нет. Вспоминать не о чем. Метеориты вырывались из потока редко. Поэтому у Космонавта было много свободного времени. Жил он не торопясь: читал книжки, смотрел в иллюминатор.
Там, далеко-далеко, как предполагал он, было совсем иначе.
Вокруг призывно мерцали россыпи далеких звезд. В черной бездне проползали кометы, похожие на светящихся хвостатых головастиков. Там было движение. Там была жизнь — новая, незнакомая. И чтобы узнать это неведомое, нужно лететь. Лететь в неизведанное. Навстречу опасностям и открытиям, загадкам и разгадкам. Что там, радость или беда?..
Космонавт словно проснулся…
«Что же это я? — подумал он. — Живу тихо. Не спеша живу. А для чего так жить? Ведь ничего интересного со мной никогда не произойдет. Живу, словно лечу вдоль бесконечной стены».
Собственно, так оно и было. Метеоритный поток в иллюминаторе напоминал стену. Возводили ее небрежно. Словно нерадивый мастер плохо подогнал одну к другой гигантские глыбы.
Равнодушные, молчаливые камни изо дня в день. И еще много дней подряд.
«Нет, нужно что-то делать. Срочно изменить все. И сделать это сейчас, немедленно. Что, боязно? Ведь это не так сложно! Нужно только решиться. Выбирай, Космонавт. И торопись. Иначе никогда не решишься».
Справа — стена без конца и начала. Слева — неизвестно что. Но обязательно что-то будет.
Космонавт взглянул еще раз на метеоритный поток.
Скалы неслись, послушные давно заведенному порядку: ни вверх, ни вниз, ни в сторону.