Выбрать главу

И когда через миг буквально вбил одного из паков в стенку, рядом с проломом, домик задрожал. Пак вздрогнул дважды, прежде чем окончиться. Опустевшая людская оболочка скатилась вниз, рот разинут, брови приподняты, и, конечно, из распоротой грудины течет кровь. Какой-то тролль бросился в драку, но химера перехватила его за шею и свернула ее одним движением. Да, теперь кабан стоял на задних руках. Взяв двуручник тролля, он бросился на остальных.

Нобакон, не медля, оказался сбоку от зверя. Когда он попытался уколоть его мечом, химера извернулась, клинок рассек воздух. Из публики одни бежали, не останавливаясь, другие, завороженные грядущей схваткой, растянулись по стеночкам, горящими глазами рассматривая происходящее. В этом была их ошибка. Кабан взмахнул клинком, прервав жизнь той самой нокерши, с которой кружился Нобби. Страх сделал ее глаза большими, а меч отделил голову от тела. Химера вдруг развернулась и, распоров попавшуюся грудь медлительного старика-сатира, оказалась на улице. Нобакон кинулся следом. Илай достал свой лук и прицелился. Двуручник перерубил стрелу в полете. Химера, цепляясь человеческими руками, залезла на ближайшее здание и замерла, поигрывая клинком, и словно приглашая китэйнов за собой.

Нобби забрался через миг, встретив выпад хрюшки обеими клинками. Та ловко извернулась, ударив его под ребра и заставив лишний воздух выйти из легких со сдавленным "уф". Двуручник пронесся над головой Нобакона, а мог бы располовинить, если бы китэйн вовремя не пригнулся. Освобождающий бессильно чиркнул по брюху химеры, а в следующий миг редкапу пришлось увернуться от стремительно падающего вниз двуручника. Клинок засел в крыше, и Нобби рубанул бы тварь по рукам, но тут кабанчик всей своей массой врезался ему в нагрудник.

Затрещало. К воплю брони примешался протест ребер Нобакона, китэйн парил недолго, и с размаху приземлился на плитку. Еле успел откатиться в сторону, когда поехавшая химера спрыгнула, надеясь раздавить шапку массой туши. Промахнулась, уфнула, двуручник налетел на скрещенные клинки-братья. Кабанчик что-то верещал на смеси свиного и яростного, в его глазах горело безумие, так хорошо знакомое редкапу.

Наш герой погрузил Карающего прямо в разинутую пасть химеры и подался влево, двуручник ушел вперед, прижимая Освобождающего к земле. Химера выпустила оружие и, качнувшись, плюхнулась на живот. С громким хлюпаньем из пасти текла густая кровушка.

Несколько минут свинка-переросток играла в лежанку. Нобби уже решил, что все удалось, когда химера вдруг поднялась, из-под пятачка так и хлещет, а голова безумно раскачивается туда и сюда.

― Твою мать, да собираешься ты издохнуть или где? ― возмутился китэйн.

А в этот момент кабанчик прыгнул прямо на него. Быстро, как для раненой прямо в голову химеры ― слишком.

Он взвизгнул на середине пути и потерял скорость, плюхнувшись прямо к сабатонам редкапа. Нобби не нужно было просить дважды. Да и вообще просить. Он подбежал к порождению грезы и ударил ботинком по рукояти своего меньшего клинка.

С упоительным звуком, прозвучавшим для Нобакона так же, как симфония номер три Брамса для искушенного меломана, оружие прошло сквозь черепушку и засело "вишенкой" где-то в шейных позвонках. С другой стороны появился Илай. Сатир держал стрелу на тетиве, но, если судить по лицу, он был не особо рад происходящему.

― Ты как, шапка? ― спросил сатир.

― Если не стрельнешь в меня своей хреновиной, буду шикарно.

― Он не стрельнет, ― раздалось из-за спины, и над Нобби встали двое самых гребаных сэроваланселотов на свете. Один чуть повыше, другой чуть пошире.

― Фига себе свита, ― сказал Нобакон. Фарбрид и Исаак.

И снова общее внимание приковано к шапке. Нобакон держался вызывающе, кое-что в запасниках имелось, но меньше, чем следовало бы.

Фарбрид разглядывал его с неким надмировым пафосом.

― Нобакон, да? Звучное имя. Угадай, почему его слыхали даже тут?

Нобби скривил губы:

― Потому что у вас есть уши?

Фарбрид погладил рукоять короткого молота. Вот такие штуки Нобби терпеть не мог. Сминают броню только так, делая под ней кашу из мяса и кости. А боли-то.

Нобби ощущал, как сверлит его взглядом второй, Исаак. И Нобби мог бы попытаться что-то провернуть, но перед тем, как он склонится и подберет хотя бы один из побратимов, у него в спине возникнет вершок инородного тела.

― Я не понял, ― сказал Фарбрид.

― Ну, как бы тебе пояснить... Ушами обычно слышат. Если ты не тролль-каменная башка. Как-то так, ― сказал Нобби.

Фарбрид передернул плечами.

― Неважно. Наш барон при смерти, ближайший наследник будет объявлен послезавтра, а пока что я, почетный Хранитель Спокойствия, приступлю к своим обязанностям и свершу над этим шапкой суд. Что скажете, народ?

Он обернулся к китэйнам. К этому моменту, должно быть, все городские феи слетелись посмотреть, что же делается над редкапом, который взял да и спас всех от химеры.

― Итак, за преступления против государственности, народа китэйнов, убийства, насилия и неправды в отношении простолюдинов, аристократов и благородных химер, за клятвопреступления, Фарбрид из дома Дайреанн, приговариваю покарать тебя... Приговор будет приведен в исполнение сейчас же, как указано в рескрипте его Высочества Короля Давида. Возражения?

Народ смотрел на шапку. На тролля. Снова на шапку.

― Что молчите? ― спросил Нобби. ― Я дрался за вас? Дрался. Чуть не погиб? Чуть не погиб. Тайну нашествия хрюшек разгадал? Да. И вы не дадите мне оправдаться?

― Что может оправдать такого забубенного дегенерата? ― вдруг спросил Исаак.

Нобби усмехнулся и кивнул на секиру тролля. Такую острую, что, казалось, должна разрубать и на расстоянии.

― Поединок, ― сказал Нобакон. ― Дуэль.

― Он как будто может просить о ней, ― заявил Илай. Не так громко, но услышали все.

― Ему стоит получить право на дуэль, ― поддержала Бьорна.

Фарбрид остановился, грозно зыркая по сторонам. Исаак отставил губы.

― Он шапка, и не станет драться по правилам. Он не уважает законы поединка чести. Он не раз преступал данное слово. Нет... вряд ли он должен воспользоваться правом.

― Не позволяешь? ― спросил Нобби и рассмеялся. Передышки хватило, чтобы сложить из оставшихся силенок тугой узел атаки. ― А я вот разрешаю. Ну!

И Фарбрид оказался на высоте. Он теснил Нобби каждую секунду, заставляя напрягать все мышцы, до тех, что шевелят ушами, дабы встречать его атаки как положено и не пропустить выпад, который станет крайним. Нобакон глухо рычал. Снова против него сверкающие доспехи. Опять один клинок против двух. Опять противник, с которым невозможно справиться в силу более высокого класса. Что говорил об этом неписанный кодекс шапочек? Отступи, перегруппируйся, позови братков ― и надери здоровяку задницу всей толпой, желательно ― налетев одновременно. Чтоб никаких шансов.

Не имелось под рукой братков. Потому или сам вывози, или жди, пока судьба сжалится.

И судьба сжалилась.

Очередной удар оказался чересчур сильным. Нобби вскрикнул, на середине клич превратился в утробный рык. Правую свело судорогой, запястье хрустнуло так, что перекрыло столкнувшиеся мечи.

Правая рука Шапки дернулась, против его воли, левая, с юрким, но таким коротким и тонким Карающим, глухо чиркнула его лезвием по нагруднику Фарбрида.