Только Фердинан – стреляный воробей. Не этой злобной дуре с куриными мозгами менять его привычки. Да и вообще, запуган-то не он, а соседки. Как-то раз они обнаружили на помойке книгу Пьера Бельмара об одном из самых знаменитых серийных убийц, поля которой были испещрены его пометками. Фердинан убедился, что удар попал в цель! Старушки несколько недель умирали от страха, а он упивался своей победой, когда они с ним раскланивались: “Добрый день, месье Брюн”, “Всего хорошего, месье Брюн”, “Как поживаете, месье Брюн?”, “Могу ли я чем-нибудь вам помочь, месье Брюн?”. Отличная идея посетила его в тот день!
Так что если поначалу Фердинан досаждал своим соседкам непреднамеренно, то теперь он тщательно готовил каждое нападение и злорадствовал, когда ему удавалось отравить им существование. Он изо всех сил старался вести себя отвратно. На их лицемерные приветствия Фердинан хамил в ответ. Совсем озверев, он либо бурчал, либо сухо произносил самые что ни на есть оскорбительные и дерзкие слова. А то и вообще притворялся глухим, с высоты своего роста обдавая презрением эту мелкую шушеру, посмевшую его потревожить. Или вот еще, например. Фердинан ненавидит запах сигары и сам никогда не курил, но теперь он ежедневно тайком делает несколько затяжек, чтобы лестничные площадки, где курить категорически воспрещается, провоняли табаком.
Враждебность стала его второй натурой и смыслом жизни, скорее даже выживания. Да, именно выживания, потому что Фердинан не мог смириться со старостью. Одиночество и увядание тела медленно убивали его. Единственное средство от скуки – это злость, ничего лучше он не придумал, но по крайней мере, когда его не станет, никто не заплачет.
Так что ему есть чем заняться, дни до отвращения похожи один на другой, зато соседкам скучать не приходится. По идее, им следовало бы сказать ему спасибо! Раньше все их пересуды касались только деградирующей молодежи, мол, эти юнцы уже не здороваются со старшими и в школе их ничему не учат. Либо они перемывали косточки вечным бобо[5], которые требуют велосипедных стоянок, а сами разъезжают на джипах, ратуют за общественные огороды, но при этом нажираются в ресторане несезонными продуктами, объявляют себя поборниками экологии, хотя даже мусор не утруждаются сортировать как следует. Баночки от йогурта нельзя выбрасывать в бак для пластика, черт побери!
Учитывая грядущую санинспекцию, Фердинану следовало бы быть тише воды ниже травы, но он никогда диктату не подчинялся. Старые ведьмы из дома номер 8 по улице Бонапарта отслеживали малейшее движение Брюна, предпочитая при этом с ним не связываться, Фердинан же, в свою очередь, не отказывал себе в удовольствии отпустить в их адрес пару колкостей. Вот, глядишь, и день не зря прошел. В частности, благодаря его соседке, парикмахерше Кристине.
Глава 11
Такие чудеса, что дыбом волоса
Желтый пластмассовый будильник на кухне показывает 9 часов 2 минуты.
– Эта идиотка опаздывает. Как будто мне больше заняться нечем.
Раздается звонок, и Фердинан, ворча, открывает дверь:
– Вы опоздали! Неужто заблудились, а?
Кристина Жан-Жан, парикмахерша и мойщица волос в салоне Mylen’Hair, живет в квартире 2A, прямо над Фердинаном.
– Здравствуйте, месье Брюн. Э-э, нет, я не заблудилась. Простите, я думала, что я вовремя.
Не успевает девушка закрыть за собой дверь, как Фердинан, развернувшись, устремляется в гостиную и занимает место в видавшем виды кресле, держа на коленях “Канар аншене”.
Кристина впервые переступила порог его дома. И сразу поразилась царящему тут полумраку и стойкому запаху нафталина. Ей странно, что Фердинан к ней обратился. Она не может удержаться от мысли, что это западня. На всякий случай Кристина предупредила мадам Суареш: если в 10 часов она не выйдет от старика, консьержка вызовет полицию.
Сев рядом с Фердинаном, Кристина в мгновение ока раскрыла свою косметичку, установила передвижную мойку, вынула шампунь, ножницы и халат.
– Не торопитесь, у нас весь день впереди… – буркнул Фердинан.
Чтобы оказать услугу пожилым клиентам из дома номер 8 по улице Бонапарта, Кристина соглашается на утренние визиты, до того как отправиться в салон. Она специалист по окраске волос. Фердинан сказал бы даже – по раскраске! Каталогу оттенков “Л’Ореаля” за ней не угнаться… В перечне боевых заслуг Кристины на этом поприще значатся невероятные оттенки – от лазурного до морковного, не считая баклажанно-лилового и конфетно-розового. Сидя у окна, Фердинан часто любуется результатами ее подвигов. Когда соседки кучкуются в садике, ему кажется, что он попал на гей-парад!
5