Откуда ни возьмись, возникает белый размытый силуэт, лица не различить. Длинный белый халат приближается и склоняется к нему. До него доносится эхо любезного голоса:
– Месье Брюн! Все хорошо. Наконец вы снова с нами. А вы особо не спешили! Ну вы нас и напугали.
Фердинан хочет кивнуть в знак согласия, но внезапно челюсть пронзает острая боль.
– Я забыл представиться: доктор Лабрус. Вы в рубашке родились, месье Брюн. Если бы не ваш рост и зеркало заднего вида на автобусе, вы бы сейчас тут не лежали! Автобус наехал бы на вас и задавил. Нет, такие везунчики, как вы, редкие птицы.
Зеркало, автобус, везунчики?!
– Если не считать вывихнутой челюсти, которую мы вам уже вправили, у вас все в порядке. Ни единого перелома. Вы отделались парой царапин и выбитым зубом. Просто чудо!
Фердинан ощупывает подбородок, странное ощущение. А доктор Лабрус продолжает:
– Да, мы наложили фиксирующую повязку. Через неделю сможете ее снять.
Фердинан начинает что-то понимать:
– Но если я не там, наверху, то где?
– В больнице Сент-Грас. На пятом этаже.
Фердинан совершенно сбит с толку.
– Но если у меня почти все в порядке, почему я ничего не вижу?
– Не переживайте, у вас компрессы вокруг глаз, надо, чтобы рассосались гематомы. Они-то и мешают вам видеть, но не стоит волноваться, мы их уберем. Результаты дополнительных анализов, сделанных по моей просьбе, довольно необычны: сахар, холестерин, печень и сердце выше всяких похвал! У вас железное здоровье и сердце как новенькое. Такое ощущение, что вы им никогда не пользовались. Хотел бы я быть как вы в вашем возрасте. Продолжайте в том же духе, и вас хватит еще на несколько десятков лет.
Так он жив? И проживет еще больше десяти лет?! Что бы там врач ни говорил, Фердинан полон решимости, как только выйдет из больницы, начать жизнь ровно с той точки, в которой он с ней распрощался.
Глава 8
Час от часу не легче
Без оружия, без ненависти, без насилия”…
– А что, неплохая бы получилась эпитафия, – размышляет вслух Фердинан, увлеченно читая биографию вора Спаджари, противника насильственных методов. – Проблема в том, что ко мне это, в общем, не имеет отношения. Мне лучше что-нибудь вроде: “Наконец отстали! Без сожалений, слез и сучек”… Не факт, что “сучек” разрешат… С другой стороны, если это слово есть в словаре, какие проблемы. Надо проверить.
Фердинан хватает свой запылившийся “Ларусс”.
– Итак, на букву “С” есть… “собака”, вот уж некстати. “Сова”, нет, далековато. Так, так, так… О нет! “Сучки” в словаре нет. Ну, дают! Интересно, почему там куча слов, которые никто никогда не употребляет! Кому могут понадобиться “сысяки” и “сямбы”? Или, может, словарь устарел. 1993 год. Сучки уже существовали, разве нет? Что скажешь, Дейзи, тебя это тоже касается, между прочим! – С этими словами он повернулся к урне, стоящей на его письменном столе. – Ты что думала, я без тебя уйду? Попрошу, чтобы твою урну похоронили рядом со мной. Марион заартачится. Но, в конце концов, за свои деньги я делаю что хочу! Если “сучки” не пройдут, заменю на “заморочки” по примеру Азнавура.
Пора назначать встречу в похоронном бюро! Скоро пригодится. Хватит неудачных опытов с автобусом. Я нашел более прямой путь к тебе, Дейзи. Где телефонный справочник?
Звонок.
– Ну уж нет!.. Только не это!! Почему этот телефон просыпается всегда в тот момент, когда я сам собираюсь позвонить?!
– Да! Кто это?! A, Марион, это ты. Ты не вовремя, я занят. Давай попозже.
– Нет, папа. Это срочно. Ты должен меня выслушать.
– Ты опять о своем бывшем муже? Спасибо, не надо. Я твоими сердечными историями сыт по горло, нашла себе психолога! Кстати, тебе бы не мешало проконсультироваться… В Сингапуре есть психоаналитики?
– Нет, папа, я о другом. Мне нелегко это говорить, но ты не оставил мне выбора. Извини меня… Раньше с тобой хотя бы Дейзи была, и я не так волновалась. Если бы с тобой что-то случилось, она дала бы знать, нашла бы способ. Ну не мне, конечно, но хотя бы соседям. А теперь ты совсем один, на улицу не выходишь, не моешься, ешь кое-как и всем грубишь. И еще под автобусы бросаешься!
– Ты закончила?
– Нет. Что ты в следующий раз учудишь? Мне за тебя страшно! Я слишком далеко, чтобы о тебе позаботиться.
– А я и не прошу…
– Папа, ты не понимаешь. Я позвонила в один дом престарелых. Нам просто повезло, они могут принять тебя уже через месяц, у них есть комнатка, куда ты сможешь перевезти свою мебель. А чуть позже тебе дадут комнату побольше, когда…