Как всё начиналось
Однажды я ехала с работы домой и никак не могла дозвониться мужу. Это было накануне его Дня рождения, мы запланировали вечеринку в сауне, которую я оплачивала в качестве подарка. Но заказ должен был оформить супруг, кажется, у него просто было на это время, в отличие от меня. Благоверному назначили смотрины на 15.00 дня в месте, расположенном в десяти минутах ходьбы от нашего дома. И он пропал на 3 часа без ответа. А потом, когда мы все-таки нашлись, на лице дражайшего было неподдельное счастье и до конца вечера он не смог внятно объяснить, где был. Еще от любимого потягивало алкоголем, что остановило мои попытки дознаться истины. Но ситуация, когда он смотрел на меня и молчал, грустно вздыхая, была, мягко говоря, непривычной. Я стала приметливее, обнаружила, что подобное поведение стало присуще благоверному. Чуть ранее случились в нашей жизни вопросы, устраивает ли меня совместная жизнь. Какое-то время назад муж между делом спросил, как я посмотрю на то, если у него будет хобби, в которое посвящать он нас не будет, но оно никак не повлияет на нашу жизнь. Я выразила недоумение. Он уточнил, что это не романтические увлечения. Я, в свою очередь, удивилась секретности еще больше и выразила своё отрицательное отношение к подобным идеям.
В жизни мы часто использовали необдуманные приемы, особенно в ссоре, в конфликте, в запаре:
– вот иди и найди себе того, кто будет делать, как ты хочешь!
– выбери себе получше, кто будет таким, как ты мечтаешь!
Разумеется, эти предложения не всерьез. Их задача – обескуражить партнера, который, мысленно оглядевшись вокруг, не увидел никого получше и стал внимательнее прислушиваться к доводам имеющейся половинки. Однако, семьи, где супруги обрели друг друга, преодолев трудности, так не шутят. И нам не надо было. Где-то это все-таки оседает, образуются комки, и однажды выкатится большой колобок, и покатится лесом.
Удивительно, но мне не показалось, что мы отдалились друг от друга. Мы чаще проводили вместе вечера, взяли за моду совместные просмотры кинофильмов перед сном. Разговаривая, больше слышали друг друга. Ну и договорились. Однажды вечером, после просмотра фильма с акцентом на семейные ценности, мы лежали на диване в обнимку, и я спросила мужа, что за секретное хобби он имел виду. А он ответил мне, что «у него в голове другая женщина». По первоначальной версии он случайно встретился несколько месяцев назад с бывшей сокурсницей, они разговорились и подружились. Теперь раз месяц встречаются поболтать за кофе. В перерывах между встречами он обратил внимание, что стал чаще приличного думать о ней.
Я испытала шок. Я всегда представляла, что в измене признаются после мероприятия, а не до. Но, благоверный, конечно, тут же уверил меня, что супружеская измена не допустима для него категорически, даже клялся. Признался, рассчитывая, что с клятвами о платоническом характере их отношений, я не буду против. Сначала я и не была. Сначала я была в ступоре. Перекурила эту новость и сказала, что влюбиться может каждый, сама проходила и всё понимаю. Утром он ушел на работу, а у меня включилось горе.
Во-первых, слезы. Они включались сразу после пробуждения и с трудом удерживались во мне даже после лошадиных доз успокоительного. Это продолжалось несколько дней. Когда слезы отступили, боль стала ощущаться гораздо сильнее, больно было даже дышать. Всё-таки работают эти механизмы психологической защиты, и слёзы могут прикрыть от боли на время. Я почти не могла разговаривать с ним – в горле стоял такой ком, каждое слово давалось, как каждый шаг Русалочке по суше. Пришла, значит, и в мою жизнь сказка. Муж очень меня жалел, утешал и особенно чутко проявлял заботу. Когда я, со временем, обрела дар речи, я сразу объяснила, что против. Любимый сопротивлялся, угрожал уйти в тоску и депрессию без предмета обожания, намекал, что это плохо отразится на семейных отношениях. Но иначе я не могла. Мы договорились, что он возьмет паузу на пару месяцев общения с новообретенной любовницей, пока я приведу нервы в порядок.
На самом деле, сейчас я даже благодарна мужу за ту ложь, где он в подробностях пересказывал мне их переписки о необходимости сделать перерыв в отношениях, что срок тишины не обозначен и, вероятно, период этот продлится вечно. Я должна была это всё пережить. Почти невозможно, если ты с детства не обучен тибетским практикам, держать над огнем руку и мысленно повторять себе: «эту боль надо просто пережить». В момент острой боли сознание изо всех сил сопротивляется пониманию, что боль будет ещё продолжаться какое-то время, и какое-то время будет сохранять свою силу. У меня были тяжелые роды, и под конец адские схватки мучили меня с интервалом в минуту: минута схватка, минута перерыв, и по кругу. Так вот после каждой схватки я искренне верила, что больше такого со мной никогда не случится. В какой-то момент супруг, державший меня за руку, взглянул на часы и предупредил: «сейчас начнется». Я, честное слово, не помню, что сказала ему в ответ, ведь он оказался прав, началось. Помню только, что он выходил на какое время, а когда вернулся, больше не предупреждал о таких вещах. Вот и сейчас, из чувства самосохранения, я поверила ему. Я думала, у меня есть время переиграть ситуацию.