— Хм, знаешь, а ты права. Получать подарки приятно, да?
— Нибутани, а тебе парни когда-нибудь что-нибудь дарили? — задал я такой вопрос, который и не подумал бы задавать в обычных условиях. Хе, надеюсь, это выведет её из равновесия.
Как я и думал, Нибутани занервничала и покраснела.
— А? Нет! Мне ничего не дарили!
— Что, вообще никогда? Удивительно. Ты так популярна, что мне всегда казалось, что хоть что-то тебе уж должны были подарить. Странно как-то.
— Что?! А, да! Странно!
Да-да. Она занервничала. Она стала усиленно жестикулировать и паниковать. Понять эту сцену неправильно не сможет даже душевнобольной. Хм, не каждый день видишь Нибутани в таком состоянии, но надо бы остановиться, пока дело не зашло куда-нибудь дальше.
— Ха-ха-ха! Шинка, с тобой тоже весело! Но да, это очень странно. А в средней школе ты сильно отличалась от теперешней себя?
— Я не разговариваю о средней школе! с� неожиданно быстро и твёрдо ответила Нибутани. Она метнула в Казари-чан ответный кинжал. Если честно, мне интересно, не скрывает ли Нибутани своё тёмное среднешкольное прошлое, как я? Когда я у неё об этом спрашивал, она всегда отвечала что-то вроде: «Чистое прошлое — это хорошо».
— Ой, прости, прости. Но не ты ли говорила что-то вроде: «Зовите меня Мори Саммер!», «Оставьте это тому, у кого есть дар!» и «Я уничтожу этот ни на что не годный мир»?
А ведь в столовой было полно народа… Мне даже стало немного жаль Нибутани. Или своё собственное прошлое?
— А-А-А-А-А-А! Это… Это же… моё тайное… тёмное… про-о-ошло-о-ое-е-е-е!
Я решил утешить её. Я же был таким, как она, так что так, наверно, будет правильнее всего.
— Знаешь, у всех нас было то же самое.
— Я тут ни при чём! Это у тебя был синдром восьмиклассника!
— Правда, Юта-кун? Теперь понятно, почему ты носишь ту занятную чёрную майку!
— Откуда все о ней знают?!
Кстати, а майка-то классная! На ней были написаны слова «Скорость ☆света». Когда я увидел её в магазине, то не смог противиться соблазну, и мне пришлось её купить. Нибутани последнее время ходила в майке с иероглифом «Дружба».
— Значит, у тебя был синдром восьмиклассника? Её сейчас, наверно, на ностальгию пробьёт.
— Всё, хватит уже. Закрыли тему. Не сыпьте соль на рану.
— У-у-ух, как же давно мы с тобой не разговаривали на эту тему, Шинка. А было бы неплохо вспомнить старые добрые времена. Ладно, раз уж нам нужно помочь Юте-куну, может, попросим его рассказать нам, как он признался Рикке в любви?
— И как это мне поможет?!
Я, разумеется, настаивал на закрытии темы. Но Нибутани уже зажала меня в своих тисках и отпускать не собиралась.
— Мне тоже интересно. А раз уж я помогла тебе во время поездки в парк, то должна об этом узнать, как думаешь? — Нибутани триумфально улыбнулась.
— Чёрт… Да, я тебе должен… Но…
— Совершенная чёрная магия…
— А-а-а! Я всё понял! Я всё скажу! За то, что ты помогла мне, я расскажу о том, что тогда сказал. Ну… Это было обычное… Я тебя люблю… Я хочу провести рядом с тобой всю свою жизнь… Что-то типа такого…
Как же… как же мне стыдно! Я весь красный… Даже уши горят…
— О-о-о! Как это мило! Я всегда мечтала, чтобы мне признались в любви точно так же! Ведь в этом деле важны не только поступки, но и слова. Да, Шинка?
— Именно. «Ты мне не не нравишься», вечные клятвы, вечные связи. Не знаю, понравилось бы мне такое.
Вечные связи? Я начал размышлять об этом необычном выражении. Казари-чан мягко коснулась моего локтя и тихо спросила:
— Что она имела в виду под «вечными связями»?
На её лице тоже появилась улыбка.
— Что это вообще такое? — тоже стараясь, чтобы меня не услышала Нибутани, ответил я ей. Плечи Казари-чан затряслись так, будто она сдерживала смех. Я тоже пытался сдержаться.
— Вечные связи.
Да, такие слова мог сказать только носитель синдрома восьмиклассника. И я уверен, что они были бы написаны загадочными иероглифами, которые можно было бы прочитать уймой разных способов. На поверхность всплыло кое-что весёленькое! Точнее, Нибутани сказала нечто такое, что сказал бы только человек с тяжёлой формой синдрома восьмиклассника. У неё ведь он тоже был, как и у меня, да?
— Да! Что-нибудь вроде: «Я буду связан с тобой навечно. Давай же идти навстречу вечности» было бы очень классно! Вот это было бы крутое признание!
Я выразительно кивнул. Чёрт, я скоро не выдержу. Нужно сделать глубокий вдох…
— Хе-хе-хе, надо тебе было именно так и признаваться. Это было бы та-а-а-ак круто!
— Д…
Я больше не мог сдерживаться. Смех вырвался наружу.
Когда Нибутани наконец поняла, что ляпнула, то стала часто-часто моргать, а её лицо мгновенно стало красным.