В черном, глухом, до лица, свитере он движется от телефона к своим «аппаратцам» легко и уверенно, с бесшумной повадкой ленивого барса. Крупный, слегка упитанный барс в черной шкуре. Черных не было. Это первый в природе, и в ее девчоночьей жизни, черный барс.
На спинке стула висит желтый в полоску пиджак черного барса. Шкура неубитого барса, говоря Юлькиным языком. Крохотуля Юлька сама скушает любого барса.
… Звонок телефонный.
- Да? Слушаю…
В трубке голос шефа. Он звонит из приемной замминистра. Нужны такие-то и такие-то бумаги. Нужно с кем-то срочно созвониться. Нужен – ну, конечно же, это и так ясно! – Векшин.
- Тебя, Виктор. К шефу…
- Угу.
- Виктор… - укоризненно.
- Подождет!.. Не мешай.
Что-то новое, холодноватое в его голосе. Сердится на нее, или просто занят, заработался? Но она-то причем? Почему с ней так нелюбезно?..
Снова звонок.
- Ну как там Векшин?
- Ушел, - ответила Света.
Виктор шумно отодвинул стул. Бросил, не глядя:
- Не могу же я… с пустыми руками.
И вышел.
Вот и все «спасибо за внимание»… А она-то еще завтрак ему притащила из дому… Впрочем, что же? Человек заработался. Вот вернется от шефа, надо его покормить…
- Кури! – сказал шеф, протянув раскрытый портсигар Виктору. Сам он только что ткнул в пепельницу окурок, и тут же достал новую сигаретину… Виктор машинально взял сигарету, хотя не курил уже второй месяц, размял в пальцах. Он думал о своем… «Итак, дело в Газли опять дрянь. Хуже всего – на спец. стройке в пустыне – теперь уже почти родном ему детище, за которое он в ответе, которое с самого начала он не просто «курирует» ( дурацкое словечко!), а вынянчивает руками собственными!.. Там, на этом головном сооружении, опять нехватка с агрегатами, с кольцами, фланцами; поставщики чертовы все дело гробят! И нет на них управы! Такие вот пироги, Виктор! – пожаловался он сам себе. Заказ наш не выполнен Энским заводом, да и Истринское предприятие в срок уже не даст оборудование, необходимое для газовщиков. Ерунда и с компрессорами… Того и гляди, выйдут из строя, еле тянут. Подстанция не справляется. Вот уже и скважины кое-где обводняются, а начнутся суховеи – беда будет! План не выполним, это ясно как день… Говорят, в этом году Черный Афганец дунет раньше обычного. А тогда… Песчаный шквал прервет все работы и по монтажу… Чего-то ждут, каких-то стихийных сдвигов… Да план – это не самое страшное. Перед министром, даже Госпланом еще можно отговориться, попросить отсрочку, ну выговор вкатят… Перед стихией не отговоришься. К апрелю не успеем, пиши пропало. Ах, Светка, Светка! – неожиданно подумал он. – Это и твои места, возле Газли!.. Та спец. стройка, куда недавно ездил, находится как раз на полдороге между Газли и Светиным кишлаком…
- А! Я и забыл, что ты некурящий, - голос шефа дошел словно издалека. – Ты чего приуныл-то? Соображаешь чего-то, вижу…
- Да так. О компрессорах и все об этих поставщиках, запуталось все…
- Будем распутывать! – пообещал шеф авторитетно.
«Мог бы и не уточнять, и так ясно – работенки теперь хватит», подумал Виктор… Они сидели в кабинете замминистра после долгого и нудного, кропотливого докладывания о ходе дел на южном участке. Зам вышел на минуту, кажется, в партком, оставил их одних. Виктор привычно знал: сейчас они пройдут к шефу в кабинет, шеф расскажет что-нибудь «из быта», может пару анекдотов – в знак дружбы и особого к нему, Виктору, доверия, и под занавес навьючит сложными делами под самую завязку. Тоже в знак особого доверия. Гордиться бы тебе этим, Виктор, а ты и впрямь приуныл…