Поднялись по лестнице к себе на восьмой. Шеф, как всегда, начал с пустяков:
- Садись! – двинул Виктору стул. – Еду вчера с совещания, ГАИ останавливает: «Ваши права…» А шофера я отпустил, кто-то у него заболел дома. Отвечаю: «Зачем? Разве я нарушил?» «Нет, говорит, просто проверка. Посмотреть хочу»… Понимаешь? Говорю, так и так, спешу, у меня…
Шеф опять закурил. «Весь кабинет прокоптил», отметил Виктор. «И чего он так дымит! Сам желтый уж весь стал, ссохся, стручок прямо. Девки так и зовут его за глаза – Стручок. А все дымит… Да-а… А я бросил ведь из-за Светки, ей дым не нравился»… И вспомнилось, как ехали на днях с концерта. В троллейбусе, впереди них, весело сидели два парня, крепыши, розовые как поросята. Один, видно, только что отслужил, в общем, дембель с корешом, слегка «поддатые». Все оборачивались на Светку, лезли в разговор. Спрашивали насчет остановок, то се, шуточки… Виктор хлопнул одного по плечу:
- Слушай, друг, что хочешь потом спроси, отвечу. Но сейчас не мешай, занят.
- Есть, земеля. Заметано. Ты с девушкой. И все дела.
Парень повернулся к другу:
С девушкой он, понял? Не мешай.
Парни отстали. Светланка приподняла от его плеча лицо, взглянула снизу – горячо, преданно. Такой взгляд!.. А она ведь не красится. Без никакой косметики, или чуть-чуть… Это по мне. Да и не нужен ей грим. Глазищи и без того черные, брови – уголь! Вся яркая, ладная. И наряд на ней – яркий джемпер в обтяжку. Восточные девушки, как известно, созревают рано… Но рано и старятся… Нет, к Светке это не относится. Она ведь совсем особенная… Сегодня позову ее домой…»
- Ну так как? – голос шефа.
Шеф скомкал окурок, бросил в корзину с мусором.
«Когда-нибудь спалит Ефимыч кабинет. В корзине-то вон сколько хлама!»
- Окно открой, Василь Ефимыч, задохнешься.
Виктор иногда переходил с шефом на «ты». Вдруг, без всякого повода, по тайному капризу… Для духовного тренажа, как он называл это про себя. И тот - принимал это как должное. Вот и сейчас: в знак того, что оценил такой переход Виктора – к большему обоюдному доверию, что ли, шеф тут же разразился анекдотом.
- Слышал, что я сейчас говорил? Прослушал?.. Шофер мой, конечно, закладывает по выходным. То-то на другой день он немного… того… Да ведь не он один!
- Еще бы!
- В том-то и беда. Вот я и говорю… Сошлись, значит, два представителя, наш и американский. Ну, после всего, на банкете, а-ля-фуршет, тот нашему жалуется – пьют у них в Штатах много. Закладывают американцы. «А у вас?» «А у нас, - отвечает наш, - лишь три вида пьяниц». «Это какие же?» «А вот, малопьющие, застенчивые и выносливые…» Слышь, Виктор? Всего три категории. У них больше! «Малопьющие, - поясняет наш, - это те: сколько бы не пил, все мало. Застенчивые – те, что за стенку держатся, когда домой добираются. А выносливые – которых после пьянки выносят…» Ха-ха-ха! – скрипуче загрохотал шеф. – Ничего, а?
- Ничего, ухмыльнулся Виктор, поднимаясь для виду. – Анекдот скорее грустный, чем смешной… Ну, я к себе, Василь Ефимыч…
- Постой, постой! Я же не кончил… Придется поехать, Виктор. Ничего не попишешь. Жаль мне тебя, но…
- Да я уже понял, Василь Ефимыч.
- Что понял, что понял! – чуть не рассердился шеф. Он не любил, когда его слишком быстро понимали. – Я говорю: жаль! Только неделя, как вернулся…
- Десять дней…
- А я тебя опять гоню. Отдохнуть не даю. А мне, думаешь, легко – оголять отдел? Но приходится… - Шеф говорил искренно… - Ты-то уже знаешь там все. Сумеешь. А кому еще?
Виктор пошел к себе.
У двери шеф нагнал его, остановил.
- Там сейчас сложно, - сказал негромко. – Афганец раньше времени шибанул… И вообще…
- Понял, знаю.
- А сейчас – давай лучше домой, - неожиданно сказал шеф. – Сегодня отдохни. Билет только закажи.
Отдыхать не пришлось, дела все равно закрутили Виктора до вечера. Все же на часок раньше он вырвался. Сказал:
- Свет, шабаш! Отпускаю домой…
- Чего так?
- Ничего. Суши весла, и пойдем ко мне.
- К тебе? – ахнула Света. – Ни с того, ни с сего…
- С мамой познакомлю.
- Да ты что! – выдохнула она. – Да мы знакомы уже, забыл? И имя помню. «Зовут мою маму, как русскую императрицу, - сам же так ее представлял, - Елизаветой Петровной», - напомнила Света. – А я и без «императрицы» бы не забыла. Прекрасная женщина!
- Вот и хорошо! И ты ей тоже понравилась… Ну, Свет, - ласково упрашивал Виктор. – Тогда мы ведь на минутку заскочили, перед кино. А сейчас посидим по-людски, чайку попьем…
- Не действуй личным обаянием, - отбивалась Света. – С утра бы сказал! Ну как я в таком виде? Я бы переоделась. Синее платье бы надела, то самое, помнишь?