Вот и сейчас он болезненно поморщился, когда брат заговорил о делах, густо пересыпая речь юридическими терминами.
— Прошу тебя, Ральф, поговорим о чем-нибудь другом. Этель вовсе не интересна эта юридическая белиберда. Не правда ли, девочка? — и с вожделением посмотрел на Этель.
Она ответила преданным, влюбленным взглядом. Конечно, ей интересно только то, что интересует его.
— Будущая жена должна иметь некоторое представление о твоих делах, — возразил Ральф.
Этель вопросительно посмотрела на него. Что он имел в виду? Что ее в первую очередь интересуют деньги жениха?
Артур рассмеялся:
— Мой брат немного циник, возможно, он думает, что мое состояние играет существенную роль в наших отношениях… Почему бы не разубедить его в этом? — И, наклонившись, он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем.
Этель оторопела от неожиданности, удовольствия и смущения:
— Дорогой, ты неподражаем.
Она оглянулась по сторонам: в этом углу ресторана кроме Ральфа никто не мог видеть их поцелуй, но и этого было достаточно. Ральф промолчал, но выражение его лица ничего общего не имело с одобрением.
Артур, казалось, ничего не замечал. Он начал говорить о подготовке к свадьбе.
Сообщив, что Этель хочет, чтобы церемония была скромной, а брак зарегистрирован официально, Артур попросил брата быть свидетелем. Этель не сомневалась, что Ральф непременно откажется. И действительно, спросив для приличия о дате церемонии, он неожиданно вспомнил, что на этот день у него запланировано судебное разбирательство.
Артур искренне огорчился и, похоже, даже заподозрить не мог, что брат просто нашел предлог, чтобы отказаться.
Ральф не одобрял их брак, с самого начала считая его бесперспективным, и не находил нужным это скрывать.
— Сколько вам лет? Шестнадцать? — атаковал он Этель, когда Артур на некоторое время вышел из-за стола.
— Почти восемнадцать, — резко ответила она, решив стойко держать оборону.
— О, так вы — женщина в возрасте, — ехидно воскликнул Ральф, — а мне казалось, вы отпросились на свадьбу со школьных занятий.
— Я закончила школу еще в прошлом году, — ответила Этель, понимая, что такой ответ не изменит отношения к ней будущего деверя.
— В шестнадцать лет? — приподнял брови Ральф.
— Совершенно верно. Необразованная, молодая и глупая. Может, мне составить список всех моих недостатков, тогда вам не нужно будет самому докапываться до них?
— А почему бы и нет? — продолжал Ральф в том же духе.
— Ну, тогда слушайте: у меня нет работы и даже никаких перспектив на приличную работу. У меня нет денег, и скоро не будет дома. Летом у меня бывают приступы сенной лихорадки, а зимой мучают легкие. И у женщин в нашем роду к тридцати очень полнеют ноги, — добавила она, сама удивляясь тому, что насочиняла.
— В вашем роду… — Ральф решил изменить направление атаки, — а как там смотрели на замужество с мужчинами намного старше своего возраста?
— Никак не смотрели, — парировала Этель, — моя мама умерла вскоре после того, как родила меня, а отец — совсем недавно.
Брови Ральфа сдвинулись, причинять ей боль он, конечно, не хотел, но от соболезнования воздержался и только спросил:
— А с Артуром вы встретились до или после смерти отца?
— Я знакома с ним уже много лет, — и это была истинная правда, — мой отец выпустил несколько ранних его альбомов.
— Бакли… — задумчиво произнес Ральф, — ваш отец — Фред Бакли?
Этель кивнула. Странно, что Артур ничего не рассказал о ее семье брату.
Ральф как будто прочел ее мысли.
— Артур не любит вдаваться в подробности. Он говорил мне, что вы молоды, блондинка и красивая… и, конечно, что страшно любит вас. Вот и все.
По его тону Этель могла понять, что Ральф ни к чему этому всерьез не относится и считает ее просто очередной амурной победой брата.
— Вы уже были вместе? — как бы между прочим спросил он.
— Что? — изумленно уставилась на него Этель.
— Вы были близки? — повторил он, по-видимому, не считая неприличным задавать подобные вопросы совершенно незнакомому человеку.
— Я… Мы… Это не ваше дело! — взорвалась Этель.
Ральф наблюдал, как краска заливает ее лицо.
— Значит, нет, — заключил он. — А, наверное, нужно было. Возможно, это самый легкий способ узнать о вашей несовместимости.
— А откуда вы знаете, что мы несовместимы? — возмутилась Этель.
— Ну, если не считать разницы в семнадцать лет… — произнес он голосом, полным иронии.
— Может, вы просто завидуете?