Письмо Луизы заставило ее посмотреть в лицо фактам. Оно лежало на коврике в холле. Этель подумала, что оно от Артура.
Взяв письмо, Этель направилась в маленькую гостиную, где Ральф разжег огонь, и начала читать его, пока он ходил за дровами.
Когда Ральф вернулся, Этель горько рыдала.
— Что случилось? — не получив ответа, Ральф протянул руку к письму. — Можно?
Если бы Этель не разрешила, он, конечно, не обиделся бы, но какой смысл что-то скрывать? Он уже наверняка все знал. Знал уже тогда, когда встречал ее в аэропорту Хитроу.
Этель посмотрела ему в глаза, как бы умоляя быть честным с ней:
— Это правда?
Ральф кивнул.
— А сейчас у него кто? — дрожащим голосом спросила Этель.
Она думала, что он опять солжет, попытается еще раз прикрыть брата. Ведь именно так он поступил тогда, встречая ее в аэропорту. Он сделал все, чтобы не дать Луизе сделать это признание раньше.
Но Ральф ответил просто:
— Не знаю.
Этель не могла не верить ему. Но жалость в его глазах больно уколола ее. Она утерла слезы и резко выпрямилась.
— Извини меня, — прошептала она и направилась к двери.
— Этель, — Ральф взял ее за руку, — что ты собираешься делать?
— Уехать, конечно, — ответила она, собирая остатки гордости.
Ральф взял другую ее руку и повернул лицом к себе.
— Ты не можешь уехать, Этель.
— Но ты не сможешь остановить меня, — резко бросила она в ответ, вне себя от того, что он продолжал защищать брата. — Артуру ведь наплевать на все, не так ли?
— Ему может быть, но мне — нет.
Он произнес это так тихо, что Этель не знала, действительно ли она слышала эти слова, или ей просто почудилось.
— Что ты сказал? — переспросила она и все прочла в его глазах еще до того, как он совершенно четко произнес:
— Давай жить вместе. Не здесь, естественно, а в Труро.
«Давай жить вместе» — он так и сказал. И он именно это и имел в виду. Ошибки не было. Брат ее мужа предлагал ей бежать с ним. Но почему это не шокировало ее? Почему она нисколько не возмутилась? Не ударила? И не крикнула, что она не из тех девушек… Почему же она стояла, пристально глядя ему в глаза и охваченная такими чувствами, каких она никогда до этого не испытывала?
Этель произнесла вслух имя мужа, надеясь, что это отрезвит ее.
— К черту Артура! — крикнул Ральф. — Он не использовал свой шанс. Теперь имеет значение только то, чего хочешь ты.
Этель молчала. Как можно было выразить в слове этот пьянящий коктейль надежд, разочарований, тайных снов, отчаянной борьбы с собой! Да, она хотела его. В течение многих месяцев она боялась признаться себе в этом. В течение всего этого времени она напоминала себе, что он — брат ее мужа.
— Хорошо, тогда я скажу, чего хочу, — сказал Ральф, не дождавшись ее ответа. — Я хочу тебя. Всегда хотел тебя, с того первого дня, когда мы встретились в Лондоне в ресторане.
— Этого не может быть! — воскликнула Этель, вспомнив его суровые слова и неприязненные взгляды в тот день.
— Именно так. Боже, ведь ты была слишком молода даже для меня, не говоря уже о брате. Ты и сейчас так молода, — тихо сказал Ральф.
— Нет, ты не можешь желать меня! — прошептала Этель, ведь сама она считала себя такой непривлекательной. Иначе как мог бы Артур так скоро охладеть к ней?
— Поверь, я изо всех сил старался сдержать себя, — Ральф до боли сжал ее руки, — тысячи раз я говорил себе, что скоро это все пройдет, но ничего не проходило. И даже когда ты была на шестом месяце беременности и выглядела ужасно, я хотел тебя. И еще как хотел!
— Нн… нет… — Этель была испугана, одновременно и страшно взволнована таким сильным проявлением чувств. Это являлось как бы отражением ее собственных желаний, приглушенных с той страшной ночи, когда он держал ее руку, помогая пережить страшное горе потери ребенка. — Но ведь это невозможно, — она попыталась укрыться щитом их положения, — ведь я же замужем.
— Да, за моим братом… — Ральф не уходил от реальности, — и, если бы Артур обращался с тобой нормально, я бы никогда не посмел. Но он вел себя неподобающе, и теперь моя очередь.
Невозможно было сомневаться в силе его чувства, его желания, сверкавшего в глазах. И эти серо-стальные глаза завораживали.
— Теперь скажи, что ты не хочешь меня, — потребовал Ральф, крепко прижимая к себе Этель.
Тогда она еще могла остановиться. Он предоставил ей такую возможность. Она могла сказать, что не хочет его, и он отступил бы. Все очень просто. Но у Этель больше не было сил бороться со своим безумным желанием.