Веда уже подумывала остановиться, потому что погоня завела в не самый благопристойный район, но что-то тяжелое, упавшее сзади на голову, лишило её какого-либо выбора. Темнота накрыла, унеся с собой сознание и последнюю связную мысль: «Вот дура!».
В себя Ведика приходила мучительно долго. Веки слиплись и не хотели открываться, пахло пылью, и было жутко холодно. Где-то вдали раздавались голоса, но вспомнив обстоятельства предшествующие пробуждению, она решила не звать на помощь.
Кое-как удалось открыть глаза. Она лежала на узкой койке в темной комнате. Справа у кровати стоял стул и тумбочка с какими-то подозрительными пузырьками. Веда прислушалась к своему организму, но кроме тянущей боли в затылке, никаких изменений не заметила. Может пузырьки не для нее?
Она огляделась. В комнате было еще треснувшее зеркало на стене, в тяжелой кованой раме и такая же треснувшая раковина с железным рукомойником, с которого беспрерывно капала вода. Вся имеющаяся скудная обстановка была старой и ветхой, даже шторы на окнах уже разменяли не первый десяток лет. За окном, кстати, все еще было темно, значит, она пролежала без сознания не так уж и долго.
Голоса за стеной не стихали, даже наоборот приобрели отчетливые нотки спора и даже назревающей ссоры. Сомнений, что это её похитители у Веды не было. Оставалось надеяться, что спорить они будут долго. Нужно только как можно дольше оставлять их в неведении о её пробуждении и срочно придумать как отсюда выбраться.
Веда осторожно встала, но голова сразу закружилась, во рту появился неприятный привкус. Беглое ощупывание многострадальной головы выявило огромную шишку на затылке и ссадину на ней же. Вроде ничего серьезного, отчего же так мутит? Она с сомнением опять покосилась на пузырьки, ровными рядами стоящие на тумбочке и насмешливо поблескивающие острыми гранями в скудном свете, падающем из окна. Опоили чем-то? Скорее всего, да.
Опираясь рукой о стену, она неторопливо обошла комнату. Дверь, как ни странно, была не заперта. Видимо спорщики за стеной были уверены, что жертва не проснется в ближайшее время. Повезло, что организм оказался сильнее одурманивающих настоек.
Нужно было что-то придумать и быстро. Но в гудящую голову мысли вообще не лезли. Окно? В таком состоянии обязательно свалится и похитителям не придется думать, что с ней делать. Мокрая лепешка под окном – и все дела. Может попробовать тихо проскочить через дверь?
В комнате запахло листьями, и порыв ветра отворил неплотно закрытые рамы окна. На подоконнике из воздуха соткался до боли знакомый силуэт.
- Помочь? – насмешливо спросил он. Сегодня он был одет в белоснежную рубашку с широкими рукавами, подчеркивающими его необычайно тонкие руки с длинными чуткими пальцами, и в черные штаны с широким наборным поясом. Неизменный зеленый был только в ленте, перевязывавшей косу.
- Катись к черту. – зло бросила Веда, отворачиваясь и упорно шагая к двери. Вот сейчас она тихонечко приоткроет дверку, выглянет, и если путь открыт, то также тихо выйдет.
Фейри, удобно устроившийся на подоконнике, глухо хмыкнул.
- Далеко собралась? – все также насмешливо спросил он. Веда не ответила, посчитав вопрос риторическим. – Там за дверью двое здоровых мужиков и пройти мимо них незамеченной тебе не удастся.
Веда, уже приоткрывшая дверь, осторожно закрыла её обратно и посмотрела на рыжего насмешника.
- А ты значит предлагаешь меня отсюда вывести. – прищурившись спросила она. Аэд согласно кивнул и наклонил голову по-птичьи, изучая девушку. – И чего мне это будет стоить? Опять долг припишешь? Знаешь что?! Мне твоя помощь не нужна! Лучше меня тут убьют, но в должники к тебе я больше не хочу. И так хватает!
- Не вопи, человечка. – прошипел фейри. Сейчас он потерял свой благожелательный облик, превратившись в хищного, разъяренного зверя. Плавно он соскользнул с подоконника, стремительное движение и его пальцы сомкнулись на тонкой девичьей шее. Он наклонился и жаркое дыхание опалило щеку. – Тебе не кажетс-ся, ч-ш-што ты наглееш-ш-шь?
Дыхание вырывалось с трудом, поэтому даже кивнуть или помотать головой Ведика не могла. Горячие пальцы на шее причиняли боль и ей казалось, что они, несмотря на всю свою изящность, легко сломают хребет, как сухую ветку. Она подняла глаза и встретилась с расплавленным золотом, в котором плавали змеиные зрачки.
- Мне от тебя ничего не нужно и долг я тебе не припишу. Ты права, тебе и так хватает. – сухо сказал он, отпуская Веду и брезгливо отирая руки друг о друга. Как будто прикоснулся к чему-то мерзкому. Это задело Веду и она, отбросив все тормоза и осторожность, широко размахнулась.