— Отчего ж это она потерялась? Где это она могла потеряться? Коли нету ее, позвать надобно.
— Да мы звали ее, звали. Знаешь, Йожко, как мы громко кричали.
— Значит, кричать не умеете! Значит, плохо кричите! А может, она вас боится. Ворона знать человека должна. Гляньте-ка! Раз-два, и она тут как тут! — Йожко прикладывал руку ко рту и кричал: — Катка!
Йожко кричал, звал, девочки ждали-ждали, дождаться не могли. А иной раз и он сердился, правда не на Катку.
— Может, она чуть подальше отлетела. В последнее время она все чаще далеко отлетает, потому что наш сосед купил мотоцикл и вот стрекочет во дворе. Завел бы мотор, рванул бы враз, глядишь, и Катка бы не пугалась. А он знай стрекочет да стрекочет, я даже как-то сказала ему: «Чего вы нашу ворону стращаете?»
Но кто знает, может, и Йожко был не совсем прав. Сосед-то вовсе не хотел пугать Катку. Он и девочкам однажды сказал по секрету через забор:
— Послушайте, детки, вы думаете, я не знаю, что Йожко на меня все время жалуется? Мне ведь тоже его ворона нравится. Только я каждое утро на мотоцикле на работу езжу. А ведь завести мотоцикл надо? Во дворе не завожу, выкачу на улицу, разбегусь, а как начнет стрекотать, я — рраз на него и задаю стрекача. Только меня и видели!
Но Йожко, наверное, услышал, как сосед с девочками разговаривал.
— Сосед говорит, что он не стрекочет! Еще как стрекочет! Тррр да тррр! Ведь прежде чем задать стрекача, застрекотать надо. Вот и получается: мотоцикл — стрекочет, а ворона — стрекача задает. Но пропасть она не пропала. Не бойтесь!
И Йожко снова прикладывает руку ко рту. И снова начинает выкликивать:
— Катка! Катка! Катка!
И вдруг, откуда ни возьмись, ворона.
Йожко ловит ее на лету и спрашивает:
— Кому посадить ее на руку или на плечо? А ну-ка живо ей что-нибудь поесть принесите!
Ворона мотоцикла не очень боится. Если она ручная, никто обижать ее не станет, и она долго у вас проживет. Ворона к человеку легко привыкает. А зимой возле людей вороне и подавно нравится. Особенно и приручать ее не нужно. Только никогда не пугайте ее!
ЯИЧКО
Как-то раз, когда девочки гостили у Йожко, Веронка нашла во дворе под забором яичко и показала его Агатке. А та давай вокруг нее прыгать да ахать:
— Ах, какое яичко! Такого хорошенького яичка я еще сроду не видела. Веронка, дай мне, пожалуйста, его подержать, ну хоть на немножечко!
— Вот уж нет, пойду сначала покажу его Йожко или бабушке.
— Ну Веронка, прошу тебя, дай мне его на немножечко! Я хоть чуточку его подержу. И лучше никому ничего не говори. А скажешь, враз отберут у нас это миленькое яичко, мы даже поиграть с ним не успеем.
Веронка дала сестре подержать яичко. Да вот история: яичко до того Агатке понравилось, что она и отдавать его не захотела, подержать немножко и то не дала.
Девочки повздорили. Веронка грозилась, что пойдет и пожалуется. Но что-то уж больно долго собиралась: боялась, верно, что Агатка станет дразнить ее ябедой. А Агатка, должно быть, знала, чего Веронка боится, и потому не отдавала яичко. Даже заранее корчила рожи и ехидничала. И вдобавок еще прыгала и вертела яичком перед самым сестриным носом:
— А наябедничаешь, будешь не только ябеда, а ябеда-корябеда, ябеда-корябеда!
Веронка все-таки не выдержала и побежала жаловаться. Во двор вышли Йожко, бабушка и даже родители девочек.
— Агат-а-а, где ты? — крикнул папа.
Агатка стояла у хлева. Йожко заторопился к ней:
— Агатка, где, где яичко?
Агатка понурила голову. Не знала, что и сказать.
— Йожко, не сердись на меня, пожалуйста, я показала яичко поросенку, а он его съел.
Видели бы вы, как опечалился Йожко! Ведь это же было не простое яичко. Йожко не так давно купил двух курочек-невеличек, и одна начала нестись. Снесла уже два яичка, а это было бы третье. Йожко собирал яички. Хотел, чтобы во дворе было много-много курочек-невеличек. Вы даже представить себе не можете, как опечалился Йожко!
— Йожко, ведь это яичко было такое ма-а-хонькое, — расплакалась Агатка. — И мне оно показалось таким миленьким. И поросеночек глядел на меня такими миленькими глазками! И мне вдруг так захотелось дать ему это яичко. Только бы не сердился за то, что я совала ему тогда в пятачок палочку.
— Но это ж не простое яичко, Агатка! Снесла его курочка-невеличка! Поэтому и было оно такое ма-а-хонькое.
— Йожко, так я же ведь не хотела отдавать его поросенку насовсем. Я просунула в лаз руку, положила яичко в корытце и вдруг — рраз! Что-то хрупнуло, и яичка как не было. Поросенок взял и съел его. Ничего, Йожко, я принесу тебе из дому другое яичко.