Тем временем Акмамед-ага сел за свой стол. Он старательно водил пером по бумаге и одновременно прислушивался к происходящему за дверью. Вскоре вошел Хошгельды.
— Салям-алейким, Акмамед-ага! — весело произнес он, расстёгивая свою полевую сумку.
— Алейким… — отозвался Акмамед. — Послушай, послушай, — добавил он, указывая пальцем на дверь. — Тебе интересно будет.
Хошгельды присел на один из свободных стульев и мигом понял, что происходит.
— Получается, вместо пшеницы и хлопчатника сеять лю-дерну, — донесся до него из другой комнаты голос Покгена. — …Я понимаю, что не всюду, а там, где он указал. Понимаю… Ну что ж поделаешь, раз вы сговорились. Ходжа ходжу и в Мекке найдет… Хорошо… Ладно, — добавил за дверью Покген. — Будь здоров…
Акмамед-ага подмигнул агроному, и они оба улыбнулись.
А в соседней комнате Покген повесил трубку и молча отошел к окну. Елли последовал его примеру и тоже ничего не сказал.
Глядя вдаль, они неожиданно заметили, как на окраине из-за домов вынырнула сопровождаемая хвостом пыли легковая машина кремового цвета. Эту машину здесь хорошо знали — она принадлежала райкому.
Покген быстрыми шагами направился к двери, пересек, не заметив Хошгельды, большую комнату и вышел. Елли неотступно следовал за ним.
Через минуту машина остановилась у дома правления, и из нее вышел человек среднего роста с загорелым лицом, одетый в костюм военного покроя. На вид ему было лет тридцать пять. Его отличали быстрые движения и острый проницательный взгляд. Судя по выправке и следам от погон на кителе, он был еще совсем недавно офицером. Орденские планки на груди подтверждали это предположение.
Покген подошел к нему и, протянув руку, радостно сказал:
— Привет, Ягмыр! Решил к нам заглянуть?
— А, Покген, привет! — поздоровался с ним секретарь райкома.
— Здравствуйте, товарищ Сахатов, — появился сбоку Елли.
— Здравствуйте. Ну, как вы тут живы-здоровы?
— Товарищ Сахатов, наверно, устал, — засуетился Елли. — Может быть, мы пройдем ко мне домой? Попьем чая, посидим, а заодно поговорим о делах.
Но это приглашение явно не понравилось секретарю райкома. Входя в правление, он вежливо сказал:
— Мне бы хотелось сперва поговорить о делах и осмотреть поля, а потом, если перед собранием останется время, можно будет и чая попить.
— Проходи, Ягмыр, ко мне, — пригласил Покген.
Ягмыр вошел в помещение.
— Привет, Акмамед-ага! — весело сказал он.
— А, Ягмыр, привет! Как жив-здоров?
И с Хошгельды Ягмыр поздоровался, как со старым знакомым.
— Привет, агроном! Говорят, ты тут уже скандалишь, — пошутил он.
— Приходится… — в тон ему ответил Хошгельды.
Елли с застывшей на лице вежливой улыбкой успел отворить дверь в кабинет Покгена, но зашел туда последним, услужливо пропустив вперед секретаря райкома и башлыка. Едва они сели, как Ягмыр крикнул:
— Агроном! А ты чего прячешься! Иди-ка сюда! — Когда Хошгельды вошел в кабинет, он продолжал. — Ты от меня не бегай, не поможет. Хоть мы с тобой и поругались на первых порах, а работать вместе придется. Садись с нами.
Оказывается, когда Хошгельды впервые явился в райком, у него с Ягмыром произошел спор. Секретарь райкома, поговорив с молодым агрономом, предложил ему остаться на работе в районном центре. Однако Хошгельды настаивал на своем и просился в родной колхоз, чтобы непосредственно на полях применить свои знания. Ягмыр в конце концов согласился, но в шутку пригрозил, что будет к нему особенно требователен и если Хошгельды не превратит артель "Новая жизнь" в лучший колхоз по области, то ему не сдобровать.
— Я не прячусь, Ягмыр-ага, — улыбнулся Хошгельды, садясь в сторонке.
Ягмыр продолжал:
— Так вот, товарищи. Собираюсь побывать у вас на собрании, а пока узнать, как вообще идут дела.
— Может быть, за Чары-ага послать? — изъявил готовность Елли. — Как же без секретаря парторганизации?
— А зачем? Не стоит отрывать человека от работы. Покген и сам нам расскажет, — хитро глянул Ягмыр на председателя… — Ну, Покген, как идут дела? Ты, говорят, все хвалишься, мол, план перевыполняешь и добился таких показателей, что выше некуда. Поделись с нами своими успехами, может и правда предела достиг?
Покген понял, куда клонит секретарь райкома, и немного смутился. Он и вообще-то не был оратором, а тут и вовсе запутался в словах. Каждую фразу он — нужно, не нужно, — почему-то начинал с "например". Уже очень скоро Покген с неудовольствием поймал себя на этом, но как ни старался избавиться от назойливого словечка, оно лезло на язык помимо его воли.