— Я слышала, что она выходит замуж, — равнодушно проговорила девушка. — А ты разве не слышал?
— За кого? — спросил Хошгельды, не сумев скрыть волнения.
— Я думала, что за тебя, — спокойно продолжала Нартач. — Уже давно говорят, будто она объявила родителям, что кому-то дала слово. Ты разве ничего не слыхал об этом?
— Ничего.
— Странно.
— А впрочем, если она и полюбила кого-нибудь, это ее дело, и незачем нам это обсуждать, — с раздражением сказал Хошгельды. И подумал: "Я никогда не говорил Бахар о своей любви, а теперь вот опоздал…"
В это время в дверь заглянула какая-то женщина.
— Нязик-эдже дома? — спросила она.
— Нет, она еще не приходила с работы, — задумчиво ответил Хошгельды;
Женщина ушла. Некоторое время они сидели молча.
— Ах, как неприятно, что соседка Бахар застала нас вместе, да еще у тебя дома, — сказала Нартач.
— Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь.
— Все очень просто. Знаешь женские языки? Сейчас она непременно расскажет об этом Бахар, а потом сплетня пойдет по всему колхозу.
— Ну и пусть сплетничают, кому охота, — бросил Хошгельды. Его раздражала болтовня Нартач, ему хотелось сейчас побыть одному, подумать обо всем, что случилось. — Неужели Бахар бросит институт? — спросил он вдруг и, не дав Нартач ответить, продолжал. — Ведь она кончает в этом году третий курс заочного отделения, уже экзамены на носу… Не поверю, чтобы Бахар бросила учебу, — заключил он.
Глядя на взволнованного Хошгельды, Нартач тихо заметила:
— Может быть, она отложит свадьбу до окончания учебы.
— Кто знает? — грустно сказал Хошгельды. — Ты извини меня, Нартач, но мне нужно пойти в правление, — уже другим тоном заговорил он.
— Я тебя провожу, — робко предложила девушка. Ей очень не хотелось расставаться с Хошгельды.
— Пойдем, — равнодушно произнес он.
Они вышли из дому. Путь их пролегал через сад, мимо тутовых деревьев. Не успели они пройти и полдороги, как увидели Бахар, которая шла им навстречу, шурша своим шелковым платьем. Она куда-то спешила. Завидев их, Бахар вспыхнула, ускорила шаги и хотела было пройти мимо, но Нартач и Хошгельды поздоровались с ней, а агроном даже попытался пошутить:
— Говорят, что Бахар никогда нигде не видно, а вот она перед нами во всей своей красе.
Бахар сухо поздоровалась и не взглянула на Хошгельды.
— Куда же так торопишься? — спросила Нартач.
— Бегу попрощаться с Гозель-эдже. Я завтра уезжаю в Ашхабад. Начинаются экзамены. Через год, может быть, увидимся. Привет! — бросила Бахар и, не взглянув на своих собеседников, зашагала еще быстрее.
— Бахар, Бахар! — крикнул ей вслед Хошгельды.
Девушка не оглянулась.
— Что такое, что с ней случилось? — пробормотал Хошгельды. — Неужели она поверила каким-то сплетням? — вслух размышлял он. — Но ведь ей должно быть все безразлично, раз она кого-то любит…
Нартач молчала. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что Хошгельды опечален. А он ей так нравится!..
Вечером того же дня председатель зашел к Байрамову.
Тот только что вернулся с фермы и теперь отдыхал, лежа на ковре.
— Здравствуй, Чары! — произнес Покген, проходя в комнату.
— А, добро пожаловать, башлык, — обрадовался Байрамов и поднялся. Он указал гостю место на ковре и крикнул дочери — Нартач, принеси-ка подушку!
Покген прилег, облокотившись на поданную ему пуховую подушку, налил из поставленного перед ним чайника в пиалу зеленый чай, потом, как это принято, перелил его обратно и, проделав это несколько раз, поднес, наконец, пиалу к губам. Теперь можно было пить. Чай был и не такой горячий, и достаточно крепкий. Покген задал хозяину несколько малозначащих вопросов и, наконец, заговорил о том, что больше всего тревожило его.
— Вот что, Чары, — начал Покген, — думал я, думал, и встревожили меня затраты на строительство.
— Что же, ты хочешь строить без денег? Ничего, Покген, даром не делается.
— Ты, Чары, видно, решил препираться со мной. Я и сам понимаю, что ничего даром не делается. Но всяким расходам должен быть предел. Роют, например, сразу пять колодцев. А что, если там не окажется воды? Значит, деньги бестолку потрачены. А кто за это отвечает? Башлык?
— Напрасны твои страхи, Покген, — заговорил Байрамов, стараясь успокоить председателя. — Инженеры как в зеркале видят, где под землей вода. Но даже, если какой-нибудь колодец окажется безводным, — хотя я уверен, что этого быть не может, — то мы за него и платить не станем. Таковы условия договора.
— Ну, хорошо, — согласился Покген. — О колодцах это я так, к слову пришлось. Есть и потруднее загадки. — И он поведал секретарю парторганизации все, что накануне выложил агроному.