За первой песней вспомнились другие. Пели до позднего вечера.
«Земсте» не удалось уйти на запад вместе с Войском Польским. В Гралеве он оказался нужнее.
В первую очередь надо было рассчитаться с теми фольксдейчами, которые не успели удрать из города. Пока новые власти разберутся, кто и как из гралевцев вел себя в оккупации, многие предатели успеют сбежать и их потом не найдешь. Потом пришлось дать отпор объявившимся невесть откуда силам реакции, пытавшимся во что бы то ни стало захватить власть и сохранить в Гралеве старый общественный режим. Против этого решительно выступил бывший командир партизанского отряда «Земста».
В феврале пан Казимир Малек стал председателем народного городского Совета. Первым делом он открыл школу, считая, что это одно из самых важных дел, не менее важное, чем восстановление города и взорванной немцами железнодорожной линии Варшава — Гралево — Гданьск. Затем все гралевцы вышли на работу по очистке городских улиц от завалов. Там, где еще недавно чернели груды покореженного железа, камней и кирпича, стали появляться улицы и скверы. Гралевцы сажали деревья и цветы. Покрасили все уцелевшие дома вокруг старинной ратуши, и они выглядели теперь нарядно, празднично. Обновили и герб святой Катерины над парадной дверью ратуши. Теперь фон портала стал светло-голубым, платье — пурпурным, а плащ — позолоченным. Жизнь в городе налаживалась.
Юзеф давно уехал в Варшаву на строительство. Ирена работала переводчицей в магистрате и секретарем в загсе. Проводив в школу сестер, Ирена отправлялась на работу. Шла не торопясь, она любила пройтись по утреннему городу. Была весна. Глыбы серого пористого снега, пригретого солнцем, с шумом скатывались с островерхих крыш и быстро таяли, растворяясь в мутных ручьях. От талой земли, молодой зелени шел дурманящий запах. По высокому небу плыли легкие, ватные облака. Они отражались в освободившейся ото льда полноводной Дзялдувке, в синеве окрестных озер. Прилетели птицы. Они искали прошлогодние гнезда и, не найдя их, шумно строили новые. Вернулись аисты, и вскоре в их новом гнезде на крыше замка появились аистята.
В ту весну Ирене все казалось необычным, обновленным. Другими стали и гралевцы. Мазуры словно проснулись от долгого сна. Их дети учились в школе и гимназии, где за учебу теперь не нужно было платить. Они не зависели, как прежде, от панов Дверских и Потоцких. Работы было теперь сколько угодно.
Однажды, выйдя из магистрата, Ирена чуть не столкнулась с проходившим мимо паном Казимиром Малеком.
— День добрый, панно Ирено, — поздоровался он, обрадованный неожиданной встречей. — Куда вы так спешите?
— День добрый! — улыбнулась Ирена. — Спешу домой.
— Тогда нам с вами по пути. Мне надо в гимназию, на собрание. Провожу вас немного.
Они пошли по улице Свободы. Пан Казимир Малек кивнул на закладки двух новых домов, что вырастали около вокзала на месте разобранных бараков.
— Приятно глядеть, как жизнь у нас налаживается, не правда ли?
— Да.
— Только все не так просто, как нам с вами видится…
И пан Малек озабоченно вздохнул.
— Почему? — спросила Ирена.
— А потому, панно Ольшинская (пан Казимир, зная историю ее замужества, никогда, не в пример другим знакомым, не называл Ирену пани Брошкевич), что нам нужно не только строить и восстановить разрушенное, но и создать другой, совсем новый общественный строй…
— И вы боитесь, что мы не создадим этот строй?
— Нет, почему же? Создадим, обязательно создадим, но не так скоро, как бы хотелось, — говорил взволнованно пан Малек. — Реакционные силы так и лезут из каждой щели, мешают нам. Вы читали последние газеты?
— Да, я читала в «Глосе працы» ваше обращение к гралевцам. Вы говорите, что построить новый общественный строй можно только путем проведения демократических реформ, разработанных Польской Рабочей Партией. Извините, пан Казимир, я плохо разбираюсь в политике, но мой отец до войны был членом Народной Рабочей Партии. Это то же самое?
— Не совсем. Та была народная, а эта коммунистическая партия. Ваш отец боролся больше за национальные права мазурского народа, за улучшение его быта, а коммунистическая партия борется за развитие и улучшение жизни всего польского народа без каких-либо национальных различий. В Гралеве сейчас пока мало членов этой партии, и поэтому нам трудно. Мы должны приобщить к нашему делу всех простых людей. Должны помочь им разобраться в главном, чтобы они не попали под влияние враждебных нам элементов. Наша страна будто рождается вновь, и надо помочь ей стать сильной, богатой.