Ирена резко вырвала у него руки и закричала:
— Оставьте меня в покое и уходите, иначе я позову на помощь.
— Так! Гонишь, значит? Что же, кричи, я не боюсь, мне теперь терять нечего. Я устал там, в лесах, и должен отдохнуть, отогреться. Хочу жить, как все. Я пришел домой…
— Здесь нет больше вашего дома. Уходите!
— Не оставлю, слышишь! — закричал он. — Никогда не оставлю!
И Ирена увидела его налитые бешенством, выпученные глаза. Стефан преградил ей дорогу к дому.
— Я все знаю! Знаю, что ты теперь Иванова. У, стерва! С русским снюхалась, коммуниста захотелось? Не бывать этому! Ты его больше не увидишь. Убью!!!
Ирена огляделась. Кругом ни души. Видны ярко освещенные окна ее квартиры, там ее ждут.
А Стефан, тесня Ирену к темной стене дома, шипел:
— Убью, убью, сволочь!
Потом вдруг сказал спокойно, вкрадчиво:
— Если бы ты знала, как я ждал этой минуты, Ирена. Как ждал! Думал, вернусь домой, и мы с тобой заживем хорошо, в достатке. У меня есть золото, деньги. Мы откроем свою пекарню… Я осыплю тебя золотом, только не гони! Пожалей меня, Ирена. Я ведь по-прежнему тебя люблю…
— Не смей говорить мне о своей поганой любви! — опомнилась, наконец, Ирена от сковавшего ее оцепенения. — Не смей, слышишь! Я тебя презираю и ненавижу. Ты хуже гитлеровца, хуже самого закоренелого бандита! Я никогда не стану твоею! Никогда!
— Замолчи, стерва! По закону ты моя жена!
— Нет, не замолчу! Такие, как ты, — вне закона. Ты можешь меня убить, тебе ведь не привыкать, убийца. Но знай, я люблю своего мужа Андрея Иванова! Люблю, слышишь, бандит?..
Брошкевич размахнулся и ударил Ирену. Раз, другой. У Ирены потемнело в глазах, и она медленно стала сползать по стене на землю.
Из темноты выскочила женская фигурка. Стефан отпрянул, быстро сунул руку за пазуху. Узнав Лелю, поспешно спрятал пистолет. Он тяжело дышал, его крупные, оскаленные, словно у зверя, зубы блестели в темноте.
— А, это Леля! Неразлучная подружка… Надеюсь, ты здесь одна?
Леля, не потеряв самообладания, подбежала к Ирене:
— Что с тобой, Ирка? Что он сделал?
— Пустяки… — прошептала Ирена, не в силах сдвинуться с места.
Поддерживая подругу, Леля гневно крикнула Стефану:
— Это тебе так не пройдет, бандит! Не миновать тебе виселицы… Отправим вслед за твоим дружком Краузе!
— Ишь ты, какая прыткая! — зловеще прохрипел Стефан. — Откуда тебе знать, кто мы такие?
— Знаю! Вы бандиты, волки…
— Но, но, полегче! Не то пожалеешь, — зарычал Стефан. — Мы не бандиты, а патриоты. Мы защищаем Польшу от русских, от коммунистов, боремся за прежнюю свободу и независимость нашей страны.
— Борцы, патриоты! — презрительно передразнила его Леля. — Гнида ты вшивая и бандит, вот ты кто! Твоя родина — деньги. А ну, пропусти нас, шкура!
— Никуда я ее не отпущу, — не унимался Стефан. — За ней должок! Не отпущу, пока не высплюсь с ней. У нас ведь не было брачной ночи. Так что оставь нас и проваливай отсюда, защитница. Сами договоримся…
Ирена, собрав последние силы, ударила его по лицу.
— Ах, ты так!..
Стефан грязно выругался и достал пистолет. Леля заслонила собой Ирену и закричала на всю улицу:
— На помощь! Помогите!..
— Получайте обе, проклятые коммунистки! — захохотал Стефан. — Жалуйтесь!
Грянуло подряд несколько выстрелов…
Когда к месту происшествия подоспели люди, они увидели два распластанных на снегу тела. Леля была уже мертва. Ирену увезли без сознания в больницу, у нее было прострелено плечо и легкое.
Погибшую от руки бандита Лелю Граевскую хоронил весь городок.
Тем временем врачи боролись за жизнь Ирены. Ее долго не удавалось вывести из тяжелого нервного шока. Опасаясь за последствия, вызвали Андрея. Когда Ирена пришла в сознание и увидела рядом мужа, она едва улыбнулась уголками губ, потом сдвинула брови, силясь вспомнить что-то, и прошептала:
— Что с Лелей?
И по той еле уловимой скорбной тени, пробежавшей по его лицу, Ирена поняла: Лели больше нет. И снова впала в беспамятство.
Поправлялась она медленно. И все молчала, не отвечала на вопросы мужа, сестер. Спросила только Андрея:
— Того бандита поймали?
— Да, дорогая, поймали. Выловили целую банду, скрывавшуюся в ваших лесах. Но ты не думай сейчас об этом, Иренко. Не надо!
Ирена закрыла глаза и долго лежала молча. Потом вдруг снова спросила, с напряжением всматриваясь в его лицо: