- Слабо.
Прослушать не удалось - примчался злой Ждан, погнал всех в деревню. Выслушивать оправдания отказался наотрез, велел разойтись по домам. А Славке запретил отлучаться со двора:
- Ты наказан Скитаном. Забыл?
Но плевать Быстров-младший хотел на запреты, если они несправедливые! Тем более, огородами прокрасться, куда надо - делать нечего. Он смотался к Гере. Завел речь о плененном лесовике, о подозрениях касательно Мера - та посуровела лицом.
Мальчишка обрадовался, уже хотел прокрутить запись разговора, достал мобилу. И тут синеглазая старушка взорвалась. Произнесла речь о врожденной чистоте намерений каждого волхва и выставила мальчишку вон. Правда, напоследок пообещала лично поспрашивать картавого. Дескать, завтра на Большом Совете тот обязательно будет.
До Миланкиного окна от дома Геры - рукой подать. Девчонки страшно огорчились, возмутились. Славку отговорили: 'Не надо соваться, ни к Олену, ни к Боруну - чего зря время терять? Волшебники все заодно, понятно'. Зато на ура прошла идея выручать лешего самим, пока Мер торчит на тусовке, то есть, 'советуется'. Согласовав время и место завтрашней встречи, Славка вернулся на сеновал, угрюмый и злой. Таким его застал Ждан, отконвоировал в казарму, на штрафные работы - то же поломойство.
Назавтра троица встретилась на берегу у памятного валуна после обеда. Первым прибежал Славка. За его спиной, как у взрослого, торчал настоящий клинок в ножнах - утащил из оружейной комнаты, благо с утра дневалил по казарме.
Милана заявилась немного позже, принесла два топора - себе и Руське. Та примчалась последней, плетя невнятную отмазку про урок руколечения у Геры. Слушать её не стали, спустились к броду и двинулись на благое дело. Если взрослые спасать лешего не хотят - что остается? Правильно, действовать самим!
*
Они шли вчерашней тропой. Пешком - это тебе не верхом мчаться. Чуть не час заняла ходьба. Странная тишина царила в лесу. Молчали птицы, не мелькал зверь. Даже мышь не встретилась, что уж говорить про волков. Видимо, животные всерьёз заценили оружие.
Завидев дом, троица обошла главную тропу, подкралась с угла. Тихохонько взошли на покосившееся крыльцо. Припав ухом, рыжая вслушалась, потянула ручку. Дверь не шелохнулась. Милана дёрнула посильней - без толку. Ещё и ещё! Потом доверила трясти ручку и пинать упрямую дверь Русане и Славке. Когда устали все, она сдалась и вынесла приговор:
- Конечно, дверь заговоренная. Я что, дура, что ли? Проверим ставни.
Девчонки соединили руки в квадрат, как показал Славка. Это просто и прочно - хватаешь свое запястье и другово, а друг - соответственно своё и твоё. Подняли мальчишку. Клинок, просунутый между створками, сразу подцепил крюк.
Первым внутрь забрался Славка, по очереди затащил девчонок. Распахнули остальные окна. Осмотрелись. Без вчерашнего морока горница выглядела обыкновенной избой. Грязной и неухоженной. Дверь в подвал оказалось приоткрыта. Но свет внизу не горел.
Милана отыскала плошку, плеснула туда постного масла, топором отпилила веревочку, найденную в сундуке - получилась лампада. Так она её назвала. Пока рыжая копалась, Славка из чистого любопытства последовательно осмотрел горницу.
Драного "Поттера", лежащего в укромном углу на полке, он торжественно показал девчонкам и спрятал за пазуху. Не держать же книгу в руках? Чиркнув зажигалкой, поджёг фитиль лампады, и в свете слабого огонька троица спустилась вниз.
Клетка с лешим стояла на месте. Услышав оклик, тот поднялся, радостно зацокал. Замок на засове держался долго, но топоры оказались прочнее - он хрустнул и слетел. Дверка распахнулась, однако леший не кинулся к лестнице, а поманил детей за собой. Отодвинув занавесь в сторону, он тревожно цокал, показывая на вторую клетку.
- А тут кто? - Изумился мальчишка, разглядывая выгнивший изнутри пень, закиданный хворостом.
На цокот отозвалась зеленоватая и угловатая тень, тощий кузнечик. Сверкнула глазами, словно кошка в темноте. Её пищание перемежалось воркотаньем. Милана ахнула:
- Кикимора. Она-то как сюда попала?
И снова топоры победили замок. Кикимора вышмыгнула, едва приоткрылась дверь, прижалась к Русане и затряслась тощим тельцем. Кажется, плакала. Слака недоумённо спросил рыжую:
- Лиса, они что, как родные?
- Дара познакомила, на болоте, куда за мхом ходили.
Леший потянул за рукав. В углу теснился чан или полубочка, плотно перекрытая толстенными плахами. Вытащив длинные жерди из проушин чана, ребятишки по одной столкнули плахи на пол. Две головы высунулись, глянули на детей, булькнули.