На льдине советские исследователи пробыли четыре дня, почти непрерывно ведя магнитные, астрономические, гравиметрические, метеорологические и актинометрические наблюдения. Была установлена радиотелефонная связь с береговыми станциями. На разных глубинах в толще океана были измерены температуры воды и взяты пробы для последующего определения ее солености.
После этого самолет еще два раза совершал полеты в район Полюса недоступности. Он садился в точке 78°26′ северной широты и 176°10′ восточной долготы, где глубина оказалась 1856 метров, и в точке на 80° северной широты и 170° западной долготы, где глубина была 3370 метров. Во второй раз экспедиция длилась один день, а в третий — шесть.
Полюс недоступности перестал быть недоступным. Эта условная точка (вернее, район), самая удаленная от берегов, окружающих Арктический бассейн, теперь стала называться Полюсом относительной недоступности.
Резкие колебания глубин дна в районе Полюса относительной недоступности, обнаруженные советскими исследователями в 1941 году, не подтвердили, но и не опровергли глубину, определенную Уилкинсом и Эйелсоном в 1927 году. Данные лишь указывали на сложность рельефа Арктического бассейна.
Воззрения на рельеф дна Арктического бассейна в разные времена менялись очень резко. Еще М. В. Ломоносов предполагал, что в районе Северного географического полюса может находиться остров или даже целый архипелаг островов.
До конца девятнадцатого столетия считалось, что океан в приполюсном районе мелководен. Но вот измерения норвежцев во время дрейфа «Фрама» в 1893–1896 годах показали, что в западной части Арктического бассейна расположен океанический бассейн с глубинами более 3000 метров. Однако Ф. Напсен и после дрейфа «Фрама» указывал на вероятность существования суши по другую сторону полюса — между полюсом и Канадским Арктическим архипелагом.
Американский геофизик Р. Гаррис, изучая приливы в Северном Ледовитом океане, в 1911 году выдвинул гипотезу, по которой направление приливной волны, распространяющейся из Атлантического океана на север, искажалось каким-то препятствием в Арктическом бассейне. Хотя Гаррис и указывал, что это может быть не обязательно суша, а лишь обширная отмель, все же впоследствии эту землю рисовали на картах под названием «Земли Гарриса».
В 1926 году над Арктическим бассейном пролетел дирижабль «Норвегия». Этот перелет известен под названием воздушной экспедиции Амундсена — Элсуэрта — Нобиле. Поднявшись со Шпицбергена 11 мая 1926 года, дирижабль взял курс прямо к Северному географическому полюсу, сделал круг над полюсом и продолжал полет к Аляске, над местами, которых еще не видел человеческий глаз. От полюса до 86° северной широты воздухоплаватели наблюдали лишь торосистый лед, прорезанный трещинами и полыньями. Никаких признаков земли не было. Дальше дирижабль летел в тумане, но 13 мая в просветах появилась земля — это была Аляска.
В 1928 году Г. Уилкинс и Б. Эйелсон совершили на самолете полет из Аляски в Гренландию. Одной из задач этого полета были поиски «Земли Гарриса». Но земли не оказалось. Взору пилотов предстало бесконечное пространство дрейфующих льдов. Вопрос о «Земле Гарриса» был закрыт.
Папанинцы в 1937–1938 годах и ледокол «Г. Седов» в 1938–1939 годах дрейфовали в западной части Арктического бассейна, и глубины здесь всюду оказались более 3000 метров.
После этого создалось впечатление, что весь Арктический бассейн представляет собой глубоководную океаническую чашу. Его так и стали изображать на географических картах. Даже сомнительная глубина, измеренная Уилкинсом в 1927 году, казалось, подтверждала эту гипотезу.
Но после второй мировой войны советские полярные исследователи снова обратили внимание на Центральную Арктику.
Самолеты ледовой разведки начали летать в более высокие широты, и стало очевидным, что никаких неизвестных земель здесь нет. Но что находится под ледяным покровом? Какие там глубины? Все чаще и чаще мы в Арктическом институте задавали себе эти вопросы. Ведь на огромной области Арктического бассейна в секторе между 150-м восточным и 70-м за-ладным меридианами с вершиной в Северном полюсе было измерено лишь три глубины.
На заседаниях Ученого совета с 1946 года зазвучали настойчивые голоса об экспедиции в Центральную Арктику. Энтузиастами этих предложений были метеорологи В. В. Фролов и Е. И. Толстиков, магнитолог М. Е. Острекин, океанологи и ледо-исследователи М. М. Сомов, П. А. Гордиенко, Я. Я. Гаккель, В. X. Буйницкий, Н. А. Волков, М. М. Никитин, Л. Л. Балакшин, И. С. Песчанский, В. С. Антонов и многие другие. При этом вопрос шел не только об изучении рельефа дна, а предлагалось развернуть исследования по комплексу природных явлений в Центральной Арктике, включая проблемы гидрометеорологии и особенно геомагнетизма.