Досталось Ингенхаузу и от потомков Споры вокруг его имени не утихали больше столетия. Слишком подозрительной казалась та легкость, с которой голландец делал свои открытия. Ловкий, удачливый делец — таким он представлялся многим ученым.
Был ли он на самом деле случайным прохожим в науке?
Уединившись летом 1779 года в деревне близ Лондона, Ингенхауз не сразу сел писать книгу. Велев слуге убрать подальше дорогой камзол, парик и парадные башмаки, он засучил рукава и принялся за опыты с растениями.
И вот перед нами другой Ингенхауз. Он трудится с рассвета до поздней ночи. Десять, сто, двести… Пятьсот опытов за лето.
Он начал с того места, где приостановился осторожный в выводах, строгий к себе Пристли.
Опыт за опытом. Молчаливый слуга приносит ему крепчайший кофе. Он наскоро делает несколько глотков — и опять за работу. Он торопится. Куда же? Обогнать Пристли? Да, быть может. Кому же не хочется быть первым?
Но даже и тому, кто начисто лишен тщеславия, можно ли не спешить, можно ли не прийти в лихорадочное волнение, соприкоснувшись с удивительной тайной, которую хранят деревья, кусты, травы — весь зеленый океан планеты Земля! Так поэт бессонной ночью, перемарывая листок за листком, спешит зарифмовать и положить на бумагу найденную после долгих раздумий мысль; так пейзажист торопится запечатлеть на холсте неожиданно, по-новому освещенную рощу.
Пристли открыл поразительную способность растений очищать воздух. Шееле эту способность отрицает, утверждая прямо противоположное: не очищают, а портят. Кто же прав?
У Ингенхауза отличная память. Она подсказывает ему, что лет двадцать пять назад он в Женеве (где только не побывал вездесущий голландец) познакомился с Шарлем Бонне. Прелюбопытный человек — этот Бонне. Получил юридическое образование, но занялся зоологией, ботаникой, философией. В его рассуждениях молодой Ингенхауз обнаруживал причудливое переплетение верных мыслей с наивными предрассудками. Бонне всерьез убеждал Ингенхауза, что растения обладают способностью ощущать.
Но сейчас Ингенхаузу нужно другое. Помнится, Бонне пытался выяснить, какую роль играют в жизни растений листья. Порывшись в своей библиотеке, Ингенхауз нашел и книгу Бонне, посвященную этой проблеме, изданную в Женеве в 1754 году. Вот… Описание тех самых опытов, о которых женевец говорил Ингенхаузу вскользь, не придавая им особого значения. Бонне, погружая зеленые листья в воду, заметил, что на свету при этом обильно выделяются пузырьки воздуха. Бонне решил, что это чисто физическое явление, никак не связанное с жизнедеятельностью растений. Да и мог ли он предположить иное? Ведь в те годы наука, в сущности, ничего не знала о газах. Теперь же, после работ Пристли и Лавуазье, все это выглядит по-иному. Прежде всего, надо заняться проверкой опытов Бонне. У Ингенхауза хорошие руки, руки искусного хирурга, и он умеет ставить опыты просто, убедительно, в том варианте, который дает неопровержимый ответ.
Вот он поместил зеленую ветку элодеи — водяной чумы — в стеклянный сосуд с водой, прикрыл опрокинутой воронкой, а на шейку воронки надел пробирку.
На солнечном свету из среза ветки в пробирку устремились пузырьки. Через несколько часов, когда их собралось много, Ингенхауз приподнял пробирку и сунул в нее тлеющую лучинку. Она вспыхнула ярким пламенем. Значит, зеленая ветка на свету выделяет не просто воздух, как думал Бонне, а животворный газ, который открыли почти в одно время Шееле и Пристли. Лавуазье назвал потом этот газ кислородом и доказал, что он является составной частью воздуха.
Десятки раз, в самых разных вариантах, повторяет Ингенхауз свой опыт. Сомнений не остается: зеленые части растения обладают способностью выделять на свету кислород. Ну, а незеленые части? Еще десятки опытов — с одревеснелыми побегами, со свежесрезанными кусочками корней. Нет, никаких пузырьков.
Все это на свету. Ну, а во тьме или в полутьме? Ингенхауз вносит банку с зеленой веткой в полутемный сарай — пузырьки не возникают. Он пробует заменить солнечный свет сильной лампой. Пузырьки есть. Он замечает и то, что пузырьки выделяются с большой равномерностью, и то, что число их меняется в зависимости от силы освещения.