— Это ты едешь домой, папочка. Синанджу — это твой дом, но не мой.
Смит хочет, чтобы я вернулся в Америку.
— Как ты можешь вернуться в эту страну? Бросить жену? Детей? Селение?
Римо не сдержался и переспросил:
— Жену? Детей? О чем ты?
— Конечно. Жену ты возьмешь сразу, как мы приедем в Синанджу. И она родит тебе детей. Это твой долг, Римо! Когда меня не станет, продолжать традиции будешь ты. У Синанджу должен быть преемник!
— Я польщен, папочка, но не уверен, что смогу это сделать.
— Не робей, Римо. Если тебе не удастся найти девушку, которая будет готова смириться с цветом твоей кожи, — я сам тебе ее подберу. Обещаю.
— О нет, — простонал Римо. — Никакого сводничества. Хватит! Забыл, как в прошлый раз пытался свести меня с корейской девушкой? Больше я на такой позор не пойду!
— Я умираю без настоящего наследника, лишенный внуков, а ты лишь усугубляешь мое страдание детскими капризами.
— Мне очень жаль, папочка, что у тебя нет внуков. Но я ничем не могу тебе помочь.
— Быть может, если ты не станешь мешкать, я еще доживу до того дня, когда твоя жена понесет под сердцем твоего ребенка. И тогда я смогу спокойно отправляться в мир иной. Этого мне бы хватило. Конечно, это не то, что качать внука на коленях, но меня всю жизнь преследовали неудачи.
— Неудачи? Да ты с одного американского контракта заработал для Синанджу больше золота, чем все твои предшественники, вместе взятые!
— Но я так и не добился должного почтения. Я служил не настоящему императору, а какому-то врачу, да к тому же шарлатану. В Египте, помнится, придворный лекарь всегда шествовал на два шага позади королевского ассасина. Вот до чего дожили — работаем на костоправов!
— Да на эти деньги поселок может жить несколько столетий!
— Сколько раз я тебе говорил, что Мастера Синанджу не трогают накопленный капитал?! — возмутился Чиун. — Кроме того, я первый из Мастеров, кто позорно сменил имя! Я тебе не рассказывал эту историю, Римо?
Римо хотел было сказать «да», но Чиун уже приготовился рассказывать.
— Я не всегда был известен как Чиун. При рождении я получил имя Нуич, сын Нуича, внук Юи. Мой род был славный род, ибо я был наследник великих традиций Синанджу. Но род Синанджу переживал не лучшие времена. Сначала были страшные войны в Европе, которые охватили весь мир, так что работы для ассасина совсем не осталось. Зато было много работы для солдат. Так прошли мои юные годы — в праздности и бесславных поручениях.
Женился я неудачно. Моя жена, острая на язык и алчная по характеру, не сумела родить мне наследника. Это была трагедия, но выход все же был найден. По ее настоянию я согласился взять в обучение в качестве будущего Мастера Синанджу одного из ее племянников, также названного в мою честь Нуичом. Я учил его постигать солнечный источник. Он оказался способным учеником. Он усваивал долго, но прочно. В отличие от некоторых, — добавил Чиун.
Римо не понял, считать ли последнюю реплику колкостью или же неумелым комплиментом. Он решил пропустить ее мимо ушей.
— Настал день передать полномочия Мастера Синанджу, и Нуич получил свое первое задание. Дни шли, но от него не было никаких известий. Дни складывались в недели и месяцы. И только по прошествии нескольких лет я узнал, что Нуич, этот толстомордый обманщик, вовсю практикует Синанджу по всему белу свету. А селение не получает ни гроша! Похоже было, что вновь настали тяжелые времена и нам опять придется отсылать младенцев в море.
Римо кивнул. «Отсылать младенцев в море» означало попросту их топить.
Синанджу был бедный поселок, с непригодной для возделывания землей, а воды залива были чересчур холодны, чтобы рассчитывать на богатый улов. В давние времена, если в селении недоставало пищи, новорожденных топили, как котят, — в надежде, что они воскреснут в лучшие времена. Сначала девочек, а когда становилось совсем голодно, то эта участь ожидала и мальчиков. В Синанджу существовал эвфемизм — «отсылать малюток в море», призванный сгладить горечь жестокой необходимости.
— Итак, — продолжал Чиун, — достигнув возраста, в котором мои предшественники уже почивали на заслуженном отдыхе после долгих лет странствий и благополучно нянчили многочисленных внучат, я был вынужден вновь подумать о своем долге перед предками. Я вынужден был сменить имя, с тем чтобы никто не мог подумать, будто я имею какое-то отношение к этому гнусному предателю Нуичу. Так я стал Чиуном. И под этим именем ты узнал меня, Римо.
Римо помнил, как это было. Знакомство произошло в спортзале «Фолкрофта». Как много лет минуло с тех пор! Макклири и Смит наняли Чиуна тренером, чтобы тот превратил Римо в карающую длань КЮРЕ. Сначала Чиун просто обучал Римо каратэ, немного искусству ниндзя и некоторым другим приемам.
Но по прошествии нескольких недель Чиун вдруг велел Римо забыть все, что он к тому моменту умел.
— Это все детские игрушки, — шепнул ему Чиун. — Приемы, украденные у моих предков бесчестными людьми. Они только слабые лучи, расходящиеся от солнечного источника. Самим же источником является Синанджу. И отныне я стану учить тебя Синанджу.
С этого все и началось.
— Помню, как Макклири в первый раз появился в селении, — продолжал Чиун каким-то отрешенным голосом. — Я снова устранился от дел — работы не было. Макклири обратился ко мне с просьбой, с какой никто никогда не обращался к Мастеру Синанджу на протяжении многих веков. Он просил не об услугах Мастера Синанджу, а о подготовке другого человека. В иные, более счастливые дни я бы одним взмахом убил его на месте. Но времена были далеко не счастливые. И я согласился, к своему великому стыду.